При этом все подразделения, участвовавшие в этой боевой (специальной) операции, имели свои чётко определённые командованием конкретные задачи, которые ими и выполнялись неукоснительно. Взаимодействие между штурмующими и обеспечивавшими штурм подразделениями также следует полагать вполне достойным, несмотря на имевшиеся потери от собственного огня, что следует полагать вполне допустимым (естественным) в условиях ночного боя.
Спецназовцы ГРУ Генштаба и бойцы спецподразделений КГБ были действительно переодеты в форму афганской армии. В ходе штурма они действительно имели отличительную белую повязку на рукаве (по ряду других источников, повязки крепились «на каждый рукав». — Примеч. В.К.). Конечно, в наступившей темноте вне здания Тадж-Бека это не так уж и помогало. Но ведь во время штурма дворца Х. Амина электрическое освещение, как это ни покажется странным, в основных его помещениях не выключалось (!). Что же касается мата, то его действительно было много. Правда (и это очевидно), в ситуации экстремальной, когда счёт идёт на доли секунд и измеряется человеческими жизнями, бывает не до — «Будьте любезны!..» И советские «мусульмане» также неплохо владели этой ненормативной составляющей «великого и могучего…»
Конечно, в ходе штурма было огромное количество не штатных ситуаций, были и пострадавшие от огня своих товарищей. Но об этом следует говорить только, как о — ещё раз простите за цинизм — вполне допустимых и естественных случаях. Впрочем, не было того междоусобного истребления спецназовцами друг друга, о котором до сих пор взахлёб пишут отдельные авторы, пытаясь возвести сие в ранг массовой «братоубийственной бойни».
В своей статье «Наваждение Тадж-Бека», опубликованной в первом номере российского журнала «Спецназ» за 2000 год, начальник кафедры Общевойсковой академии Вооружённых сил РФ А.П. Береговой сообщает о трёх спецназовцах-«мусульманах», погибших от огня подоспевших ко дворцу парашютистов-десантников. В этой связи есть и некоторые другие, не слишком отличные от данного суждения, сведения. Но это могло произойти уже утром после штурма Тадж-Бека, да и действующие лица, как мог заметить внимательный читатель, в этом случайном боевом столкновении были несколько другие.
И ещё немного о книге В.В. Огрызко. Не смотря на то что ряд имеющихся здесь рассуждений военно-профессионального характера, исходящих от автора, вызывает определённые сомнения, сама книга Вячеслава Вячеславовича для нас, несомненно, представляет большой интерес. Речь идёт о том, что автору книги «Песни афганского похода: Историколитературное исследование» удалось обратиться к истокам появления «афганской» самодеятельной песни, показать её неразрывную связь с боевой действительностью тех лет, проследить судьбы отдельных авторов-исполнителей, сделать любопытные выводы.