тоже в 19.30.
Где-то в 18.45 на трёх автомашинах мы выехали на диверсию. На вилле оставался всего один сотрудник, которому я приказал в случае срыва нашей операции всё закрыть и убыть в наше Посольство, а конкретно в погранроту. Так как переводчиков в отряде не хватало, я всё же упросил выделить в мою группу переводчика.
Дальнейшее развитие событий показало, что не будь переводчика в нашей группе, не было бы и бескровного проведения операции.
Прибыв к объекту диверсии, я с подгруппой прикрытия расположился на УАЗ-469 около поста регулирования движениям. Вторая подгруппа прикрытия на «Волге» остановилась около гостиницы, а подгруппа исполнителей с переводчиком и подготовленным зарядом на УАЗ-450 подъехала непосредственно к колодцу. В момент открытия люка колодца подрывников неожиданно окликнул часовой поста охраны узла связи. К часовому подбежал переводчик, объяснил, что идёт проверка связи, угостил его сигаретой и повёл с ним отвлекающий разговор.
Операция по открытию люка, закладке в колодец заряда, а затем повторному открытию люка для того, чтобы бросить в колодец гранату со слезоточивым газом (в спешке гранату не опустили вместе с зарядом), была проведена, как говорят, за считанные секунды, хотя нам всем они показались очень долгими. Расположение прикрытия и исполнителей и расстояние между ними позволяли нам осуществлять зрительную связь. Поэтому, как только машина УАЗ-450 с подрывниками тронулась с места, одновременно с ними начали движение и подгруппы прикрытия.
На виллу мы возвратились без приключений и не без волнения стали ожидать взрыва. На вилле в момент нашего возвращения находились два сотрудника нашей резидентуры и несколько афганцев, которые должны были встречать своих сторонников, а мы их вооружать.
Среди афганцев один свободно владел русским языком. Остальные афганцы русский язык не знали или делали вид, что не понимают по-русски.
В 19.30 прогремел сильный взрыв, а вскоре недалеко от нас последовал и второй взрыв как результат подрыва линии армейской связи.
По рации я доложил руководству о выполнении задания. И тут началось. Особенно сильно велась стрельба в районе дворца Амина.
Непосредственно вблизи виллы стояла какая-то непонятная тишина.
Примерно через час стрельба в городе прекратилась…»[195]
Давайте проведём небольшой анализ воспоминаний участников этой диверсионной акции, на которых и основывается наше повествование:
Во-первых, временем проведения диверсии на «колодце связи» Борис Плешкунов и Сергей Климов называют 19.15, а командир отряда «Зенит» полковник А. К. Поляков -19.30. В последнем случае, очевидно, имеет место быть вполне возможная ошибка пямяти.