Здесь заправляли всем чекисты
(Имён не буду называть).
Присел Петрович на кровать.
Поодаль сели генштабисты,
Что тут не тратили слова,
Наверно, в силу меньшинства.
XVIII
Манером особливо тайным
Решался здесь вопрос о том,
Кого назначить самым… крайним.
Уже шушукались о нём:
«Кто нынче главный на банкете,
Тот завтра и за всё в ответе!»
Тут самый старший генерал
Его фамилию назвал —
Им стал полковник ГРУ Колесник.
Ему ля-ля про долг и честь,
А он ответит скромно: «Есть!»
Но коли сам-то — не кудесник
И даже не Наполеон,
Пошёл готовить батальон.
XIX
А, чтоб полковник топал прямо
(«Армеец… Что с него возьмёшь?!..»),
К нему приставлен был за… зама
Не то, чтоб в спину острый нож,
А цельный генерал с Лубянки,
Особой, так сказать, огранки,
Ведь это был универсал,
Разведки внешней — аксакал
(«Скворцов» — его тогда так звали).
Ещё добавили сюда,
Чтоб не случилось «как всегда»,
При полном личном арсенале
Полсотни храбрецов ГБ,
Что не пугались при стрельбе.
XX
Ребята те, что с комитета,
Гордились очень все собой:
У всех — чистейшая анкета,
Такой же список послужной.
Замечу вам вполне конкретно,
Хоть это ужас (!..) как секретно,
То были группы «Гром», «Зенит» —
Страны Советов меч и щит:
«Зенитовцы» из диверсантов,
А «громовцы» — орлы из… «А»
(Не звали «Альфой» их тогда).
Короче, все — не дилетанты,
Любой боец — крупнейший спец,
Врагам, коль сунутся, — <писец…>
XXI
Петрович понял все расклады
И за Колесником вперёд,
Чему иные были рады:
«Свернёт пусть шею идиот!»
В «мусбате» дел всем было много,
Не велика, но всё ж подмога:
Товарищ Першин — не шаман,
Но подсобил сварганить план.
Пошёл Колесник доложиться
Товарищам с ГБ, МО,
Что повели себя, как ЧМО,
Мол, план хорош, да не годится
Им ставить подписи на нём:
«Иди, полковник, всё путём!..»
XXII
Декабрь. «Расщедрилась» кукушка,
Хоть куковать не время ей…
СССР. Термез, мост. Кушка.
До года Нового семь дней.
И… перешли войска границу,
Спешат в афганскую столицу.
Летят десантники в Баграм,
Чтоб оказаться раньше там.
То… интернационалисты
Желают помощь оказать
Опять, опять, опять, опять…
Ведь их сердца и руки чисты
Иль, может, правильней — чисты?
(«Нельзя ль без всякой хреноты?!..»)
XXIII
Колесник думал в батальоне.
Теперь он знал, случится крах —
Погоны с плеч, пыхтеть на зоне:
«Нет! Лучше — голова в кустах:
Действительно, звучит «полковник»
Теперь как будто бы «п о к о й н и к…»
Но мы посмотрим, кто кого,
Ещё отпляшем здесь танго.
Что, Бледная, стоишь с косою?
Вот <хрен…> тебе, да вилы в бок:
Пока что не настал мой срок!»
И начал подготовку к бою,
Всех офицеров вкруг собрал:
«Прошу! Вам слово, генерал!»