Послышался отчетливый треск и нарастающий гул, который был еще далеко. Я остановилась, оглянулась, испугалась, но быстро смирилась.
– Все же перебрались, – разбито заключил Мони.
– Прости меня, – проговариваю, подхожу и беру его ладонь, опускаю глаза вниз.
– Все нормально, – грустно заверил Мони, – Я все равно рад, что смог многого добиться. Так что, даже спасибо можно говорить.
– Мы многого добились, – делаю акцент и с этими словами обнимаю Мони.
Он сжал меня в теплых, крепких объятиях в ответ. Я бы не смогла запомнить этот момент, потому что в голове возникал образ Бриджа. Тогда он обещал мне выжить.
– Давай устроим забег напоследок. Как если бы Хасир вынуждал, – предлагает Мони, стараясь даже выдавить подобие смеха, получается только как-то жалко.
– Бороться до последнего! – поддержала его, стараясь отгонять всякие мысли.
– Кидай дневник, Ори. Он будет мешать, – отстранился от меня Мони.
– Вещь-то красивая, – тяжелое вздыхаю, разжимая руку.
Дневник упал, раскрываясь почти на середине, где пустел загнутый лист.
– Должен тебе сказать, что месяц с тобой в лесу не был плохим, – тихо признался парень, – Ты неплохая девчонка и очень хороший друг.
Я прыснула от такой характеристики, стараясь сдержать выступившие слезы и вспоминая вечерние беседы у костра, совместную охоту. А мы ведь часто смеялись, хотя и часто ссорились. Долго не могли обижаться, потому что оба любили общение и легкие, комфортные отношения.
– С тобой было весело, всезнайка! – решила тоже попрощаться заранее.
Мони рассмеялся, но в этом смехе было больше печали, горя и скрытой истерики. Больше мы не говорили, всматриваясь и прислушиваясь к приближающемуся шуму. Долго не стояли, решив больше помучить существ, разбегаться не планировали, потому что смысла не было. Нас двое, а гэрсгаров четверо, значит в любом случае не спасется никто. Сложили ладони, где не хватало еще трех, а потом кивнули друг другу и рванули с места.
Я поглядывала в сторону мелькающего за деревьями друга, но больше смотрела под ноги. Будет обидно давать фору противнику из-за нелепого падения. Глаза давно привыкли к ночному освещению. Шум и гул стал слишком громким, а значит твари уже рядом. Прибавляю скорость, сгибаюсь, чтобы проскочить под веткой. Еще несколько метров и Мони рядом на расстоянии вытянутой руки. Адреналин будоражит, страх отступает, наступает время для забав. Или это истерика? Так ли чувствуют себя те, кто потерял всякую надежду? Говорят, люди склонны видеть в такие моменты всю свою жизнь перед глазами.
Я же видела лесной массив, стремительного друга рядом. Слышала быстро приближающийся шум, наполненный треском, ветер свистел в ушах от безумной скорости. Лихая гонка, в которой главное не думать, что ты жертва. Играй! Слышу совсем близко резкий свист, быстро реагирую, ухожу в сторону Мони, чтобы там, где я только что бежала, прокатилось колесо. Поворачиваем с Мони в сторону, несемся уже правее. Успеваю заметить, как один гэрсгар на всем ходу таранит дерево. Громкий удар, треск древесины, гул от царапанья, дерево стонет, склоняется и падает, перекрывая к нам дорогу. Я приостановилась, осмотрелась, но вот дерево разлетается, прикрываюсь от щепок, а на меня несется смертельное колесо. Мони сносит мое тело в сторону, накрывая собой.