Пытаюсь подняться, но не выходит. На помощь приходит Райан, висну на нем почти мертвым грузом. С другой стороны в поддержку приходит Мони, но так идти неудобно, потому что он задевает больную ногу. Слезы от боли текут против желания.
Когда боль становится уже привычнее, я опять вспоминаю Риаса. Его рану некому было затянуть, никто не притуплял боль, а он смог бороться и взобраться на высокие плиты пирамиды, тоже теряя кровь. Тогда я задавалась вопросом, что двигало им? Желание жить? Нет. Скорее всего нет. Если бы не ребята сейчас и не Риас, который ждет меня, то я бы сдалась и просто попыталась насладиться последними спокойными минутами или часами, отдаваясь на волю судьбе. Глаза закрывались, хотелось просто лечь и дать себе расслабиться, хотя бы пару минут. Бороться с таким желанием вынуждали мысли, что мне есть ради кого терпеть, сжимать зубы, дрожать от боли и не закрывать глаза.
Я не заметила того момента, когда солнечный багрянец сменил лунный свет. Мы шли бесконечно, а мысли сменялись как-то недосказано, прерываясь с каждой резкой болью. В какой-то момент Мони сменил Райана, а позже вызвалась подставить мне свое плечо и Киви. На Эланию старалась не смотреть. Было страшно увидеть ее истощение и понимать, что в ее плачевном состоянии виновата я. Пыталась слушать разговоры ребят, которые говорили мало и в основном по делу.
Из сказанного мысли медленно и нехотя формировали ясность. Мы встретились всего в нескольких километрах от второго остановочного дома, а это хорошо. Там была своя защита, вроде границы из барьеров по периметру леса. Поэтому мы сможем отдохнуть в этом доме, привести в порядок мое ранение и элементарно выспаться, не заботясь о безопасности.
Когда вышли к небольшой реке, Райан заявил, что остался всего час пути, если ускоримся. Ускориться не вышло, потому что на нас напала какая-то небольшая, но очень шустрая нечисть. Я пыталась помочь, но меня просто уложили на землю и запретили двигаться. Пару раз я все же пыталась призвать стихию, но она отказывалась. Мои бесполезные попытки привели к полному истощению, и я опять ушла в темноту, напоследок ругая себя за непослушание.
Глава 8. Небольшая передышка, неприятное приобретение на память
Просыпаться было неприятно. Сначала вроде все и неплохо. Птицы голосили где-то снаружи, лучик солнца щекотал щеку, но вскоре к этому добавился весь спектр остальных ощущений: рану на ноге тянуло и неприятно дергало, болела голова, сухость во рту, першение в горле. Я попыталась прокашляться, но поняла, что все гибло, пока не сделаю глоток воды. Попробовала приподняться, но тело ломило и было совсем вялым, непослушным. Осмотрелась, расслабилась, вспоминая все, что произошло, и пытаясь понять, как меня дотащили в спасительный дом.