— Выходит, доносчик пока в городе… или не ушёл далеко. — Вставила Саша. — Узнать бы, кто он…
— И чего же вы от нас хотите? — Мысленно с ней согласившись, Николай всё же решил, что сейчас не самое подходящее время допрашивать раиса сотоварищи.
— Мы просим вас сдать оружие и проследовать в цитадель! Там вы будете ждать решения вашей судьбы — так как телеграфная связь нарушена бунтарями, владыка города послал к хану срочного гонца в сам Хоканд, ответ должен прийти всего через полмесяца. Если хан решит, то вы продолжите свой путь без препятствий, и вам будут принесены извинения!
— А если мы не согласимся идти в цитадель? — Вопрос капитана драгуны и казаки поддержали негромким одобрительным гулом.
— Мы доставим вас силой!
— А сможете? — Дронов подпустил в голос насмешки, надеясь, что если не сам раис, то кто-то из офицеров гарнизона был под Пишпеком полтора года назад. Главный городской полицейский и вправду пришёл в лёгкое смятение, переступил с ноги на ногу, дёрнул себя за бороду. Наконец, заявил:
— Мы прикатим пушки!
— А уверены, что они вам помогут? — Вообще-то, подобная перспектива действительно не представлялась радужной, но Николай откровенно играл на жутковатом облике русской армии, который сложился в глазах ханских вояк после ряда поражений. — И разве вы хотите вновь развязать войну с Белым Царём? Думаете, вас и вашего бека хан за это наградит?
Раис так не думал. Он снова с силой огладил бороду, скривился и зло бросил:
— Мы не желаем вам зла, мы лишь заботимся о спокойствии в ханстве!
— Я понимаю и сочувствую. — Чуть сбавил тон Дронов. — Но и мы имеем обязательства перед страной. Мы желаем лишь продолжить путь — или, если это невозможно, сохранить оружие и свободу. Мы согласны подождать — но только здесь, и не разоружаясь. И ждать мы будем не ответа хана, а суда правителя города, куда должны призвать свидетеля, давшего ложные показания! Вы понимаете, что он грозит рассорить наших государей своей ложью?
— Может, подстрекатель он и есть. — Подсказала снизу Александра.
— Не исключено, что он сам баламутит народ и желает свержения хана путём войны с нами! — Громко повторил Николай. — Вот что я скажу!
— Мы слышали ваши слова. — Угрюмо буркнул раис, и переводчик отлично сохранил интонацию — вероятно, сам испытывал схожие эмоции. — Мы доложим Ишан-беку. До того солдаты останутся здесь, и вы не покинете стен караван-сарая.
Развернувшись через плечо, хокандец чуть ли не строевым шагом направился обратно, к аломундирным шеренгам.
— Фу-у-х-х… — Выдохнул Дронов, спрыгивая наземь и обтряхивая испачканные в глине пальцы — он держался за край стены, и сам не заметил, как сильно стиснул его во время переговоров. — Вроде выкрутились, но не до конца. Кто что думает?