Татары рыскали по всему левому берегу, но на правый поначалу не совались. Однако вскоре они соорудили плоты и переправили пять сотен, занявших позицию напротив города, на расстоянии перестрела. Теперь связь с нашим подвижным резервом почти прервалась, остались лишь кодовые сигналы дымом и огнями. К сожалению, азбуку Морзе внедрить пока не удалось. Во-первых, я её практически не помнил, а во-вторых, в нынешнем алфавите слишком много букв. Замучаешься придумывать для них точки-тире, а потом заставлять гридней их заучивать. Но дюжины сигналов, имевшихся в арсенале дружинников, хватало для передачи наиболее срочных вестей.
Хотя под боком у нас, всего в одной версте, сидел Батый, но страстная неделя шла однообразно, даже можно сказать, скучно. С самого рассвета начинались тренировки. Многочисленное ополчение следовало приучить и к дисциплине и основным навыкам ведения боя, да и младшим дружинникам не грех было подучиться. Получив для обороны участок стены возле торга, Ярик в случае вражеского штурма был обязан выставить на прясло половину воинов и часть ополченцев, остальные же находились в резерве. Соответственно, и обучение наши свежеиспеченные ратники проходили по разным программам. Бездоспешные будут просто таскать камни и бревна да разжигать костры под котлами. Им нужно только запомнить место на валу и выучить команды. Другим воинам предстоит, стоя на стене и прикрывшись щитами, отстреливать противника, колоть копьями да сталкивать вниз лестницы. Самые же проворные да удалые смерды городецкого княжества получили трофейные доспехи и обучались по ускоренной программе на младших дружинников. Таких гоняли нещадно с утра до вечера и даже с наступлением темноты при свете факелов.
Проводить весь день на плацу мне, конечно, не приходилось, ибо и других забот хватало. Надо всех накормить — и дружинников, и эвакуированных городецких гражданских; проследить, чтобы щитники да кузнецы вовремя чинили вооружение; убедиться, что коням всего дали вдоволь да пускали гулять по городу хотя бы на часок. Баню опять-таки всем каждый день следовало топить. Живем-то в тесноте и скученности, а смерды вообще в хлевах вместе со скотиной. Хорошо еще, что дров по моему совету наготовили изрядно. И конечно, нужно следить за настроением личного состава. Кто-то излишне горяч и рвется в драку очертя голову. Таких надо охладить. Других, нерешительных, наоборот, приободрить. В первую очередь это, конечно, касалось ополченцев. Кто-то впал в депрессию после потери всего имущества, и ему уже все равно — жить или умереть. С такими субъектами требовалось поговорить основательно и применить все хитрости прикладной психологии.