Но соседство с тараканами — это еще не все. Весь дом — даже отклеивающиеся обои, даже штукатурка, сыплющаяся с потолка, — был пропитан кошачьей вонью. Целая колония бродячих кошек обосновалась у нас в подвале. Что бы мы ни делали, какие бы аэрозоли ни распыляли, какие бы освежители воздуха ни втыкали в розетки, коты метили и метили территорию, и свидетельства того, что они здесь живут, регулярно поступали к нам через сломанную вентиляционную систему.
Снаружи дело обстояло не лучше. Бывало, проснешься утром, а у дома, на небольшой площадке, выполняющей функцию лужайки, уже разбили лагерь бродяги, которых то и дело заносило в наши края, — с тележками, наполненными грязными одеялами и тупыми религиозными брошюрками. Сходить в магазин здесь было все равно что прогуляться по Каиру в шубе и с платиновым «Ролексом». Каждый просил подаяния. Некоторые вежливо, чаще — нет. Поначалу, когда я приходила в магазин, мне уже не хватало денег на молоко. Через месяц я вела себя, как все жители этого пригорода, и подавала только тем бродягам, которые всем своим видом показывали, что, хоть еду им и не на что купить, но пушка в кармане имеется.
«Зато у тебя рядом пляж», — утешала меня Мэри в одном из первых электронных писем.
Так-то оно так. Но этот пляж не был одним из тех чудесных тропических мест, где можно встретить Лео Ди Каприо. Венис-Бич — Венецианский Пляж — называли еще Качковым пляжем. Представьте, что для того чтобы пробраться к полоске песка шириной с Оксфорд-стрит, вам нужно пройти через скотный рынок, где выставлены на продажу лошади-тяжеловозы и быки-производители. Чистотой и уединенностью этот пляж напоминает все ту же Оксфорд-стрит субботним вечером. Только здесь в два раза больше торговцев хватают вас за руки, уговаривая купить сногсшибательные шмотки или зернышко риса, на котором выведено ваше имя.
«Спасателей Малибу» точно снимали не здесь. Наш пляж походил скорее на дешевый балаган, чем на съемочную площадку телесериала с бюджетом в несколько миллионов долларов. Как ни отворачивайся, все равно уткнешься взглядом во что-нибудь шокирующее и скорее всего противное. Думаете, вы видели тела, покрытые татуировкой? Тогда посмотрите-ка вон туда, видите, парень выводит последнюю главу «Камасутры» у себя на члене — последнем живом месте на теле? Только не смотрите слишком пристально и долго, а то он решит, что вы хотите его обидеть, и схватится за пушку.
А вон там качки, в честь которых пляж так прозвали. Качаются они прямо здесь, на деревянных досках «спортзала» — огороженной части пляжа. Не очень-то сексуально они выглядят. Вдеть бы им по кольцу в ноздри и провести, демонстрируя народу, как быков. Сходство было бы полным. Если их вообще можно выпускать за ограждение. А ведь это только цветочки.