Она опустила голову на руки и тяжело вздохнула.
— Скоро произойдет что-то важное, — заверила я ее. — Я чувствую.
— А я чувствую, что загнусь раньше, чем найду настоящую роль. Я так устала от всего этого дерьма.
— Брэнди, — сказала я строго и подергала ее за руку, словно будя ото сна, — ты не можешь так вот взять и сдаться. Ты должна вселять в меня мужество, ты не забыла? Вспомни карты Таро.
— Таро тоже дерьмо.
— Ну! Не надо так говорить, — заныла я, ведь все мои надежды были связаны теперь с ее гаданием, — у тебя просто был неудачный день. Близятся критические дни, да?
— Да, ты права, — встряхнулась Брэнди и извлекла из сумочки пудреницу. — У меня всегда портится настроение перед этими делами. — Она накрасила губы ярким блеском. — И кстати, раз уж мы заговорили о неприятном, нам завтра надо заплатить за дом.
— Ничего. Я обналичу парочку дорожных чеков.
Но, вернувшись домой, я обнаружила, что за один месяц на солнышке я потратила намного больше, чем мне казалось. У меня осталось двести долларов.
И вот, преодолев опасения по поводу жизни в Венис-Бич и осознав, что прижилась в этом доме с Брэнди и Джо, я впервые по-настоящему испугалась. Я сидела на тахте без ножек и с изумлением пялилась на последние два чека по сто долларов каждый. Как это я так поиздержалась? Я же считала каждый доллар, разве нет? Куда все делось?
Я открыла шкаф. Да… Теперь кое-что проясняется. Передо мной высились горы шмоток и нижнего белья.
Когда я только-только приехала в Лос-Анджелес, то решила, что мне нужны новые вещи, чтобы ходить на пробы, которые устроит Юнис. Когда же стало ясно, что Юнис даже огня в аду не смогла бы добыть, мне потребовался шопинг, чтобы снять стресс и взбодриться. Потом, конечно, нужно быть утешаться чем-то, когда меня захлестывали мысли о Ричарде, поскольку, в очередной раз открывая электронную почту, я не находила письма с долгожданными словами: «Ричард спрашивал о тебе» или «Дженнифер бросила Ричарда». Или лучше всего: «Ричард понял, каким он был ослом, расставшись с тобой, и бросил Дженнифер».
Да, мне нужно было себя утешать. Это вылилось в три пары почти одинаковых черных босоножек. Босоножек, в которых я даже не могла ходить! Я во всем обвиняла Джо, который подбил меня на покупку. Еще я купила три разноцветных купальника. Две пары солнечных очков. Блеск для губ — увесистую баночку за тридцать долларов. Где была моя голова?! Тридцать долларов — это же почти двадцать фунтов!
Неудивительно, что деньги, на которые можно было жить три месяца, испарились быстрее чем за месяц. Я жила не по средствам. «Денег — на пиво, а заказываешь шампанское» — так, бывало, говорила мама. И вот теперь пришло время расплаты. Нужны были деньги. И срочно.