Профессор выдавил улыбку. Он так крепко вцепился в спинку своего стула, что у него побелели пальцы.
— Вы можете описать, как выглядели бумаги, мистер Тавернер?
— Несомненно, они были старыми. Очень старыми. Пожелтевшими от времени и потрепанными по краям. Я прав, мистер Тай?
— Да, мистер Тавернер.
— В двух пачках лежали рукописи, написанные одним почерком, ветхие и сильно выцветшие. Одна, как я уже сказал, содержала частные письма. А в другой оказались какие-то стихи, хотя, по правде говоря, их название мне ни о чем не говорило.
Фен подался вперед:
— Что это было за название?
— «Вознагражденные усилия любви», — ответил мистер Тавернер.
Профессор уставился на него так, словно увидел призрака; пожалуй, в каком-то смысле так и было. Произошло нечто невероятное. Он быстро прикинул: Стрэтфорд всего в четырнадцати милях отсюда. И все же он не мог в это поверить.
Даже мистер Тавернер был поражен произведенным им эффектом. У него отвисла челюсть, и он застыл на месте, вытаращив глаза на Фена и начисто забыв про свой помпезный вид. Мистер Тай, ошарашенный, недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Дафна сидела неподвижно, чувствуя, что произошло нечто экстраординарное, но не понимая, что это может значить. Минуту-другую царило молчание.
Фен пришел в себя первым; все это время в голове у него крутилась только одна мысль: «Не может быть». Он заставлял себя не думать о такой возможности; но если это правда, если действительно случилось, если письма — письма! — сгорели в печке… Его передернуло. Разумеется, это объясняло убийства: ставки были очень высоки.
Взяв кружку, профессор допил остатки пива, и в следующий момент все вернулось в норму. Плотник закрыл рот, мистер Тай погрузился в раболепное молчание, а Дафна выглядела немного удивленной. Солнце искрилось на бутылках и кружках позади стойки, а на окне раздраженно звенела муха. Фен пробормотал:
— Вы нам очень помогли, мистер Тавернер, очень помогли…
Эта фраза была свидетельством его железной выдержки: ему хотелось схватить его за шею и вышибить из него дух.
— О, вы мне льстите, — промолвил тот, что было чистой правдой. — Вы мне льстите.
Фен услышал вдалеке шум машины — видимо, ехало его такси. Ему осталось задать один вопрос, но он уже знал, каким будет ответ.
— Скажите, мистер Тавернер, в понедельник вечером вы, случайно, не говорили об этих бумагах мистеру Сомерсу, школьному учителю?
Плотник с удивлением посмотрел на него.
— Говорил. Его это очень заинтересовало.
Машина остановилась у дверей. Фен поднялся с места.
— Да, — произнес он, — да, еще бы. Возможно, вам будет интересно узнать, мистер Тавернер, что вы косвенно ответственны за убийство трех человек и прямо — за уничтожение частной собственности стоимостью, по самой приблизительной оценке, в миллион фунтов стерлингов. Надеюсь, впредь вы воздержитесь от того, чтобы давать дилетантские советы насчет чужой собственности, и сосредоточитесь исключительно на своих отвертках и стамесках. Всего доброго.