Фракиец остановил свой меч в тот миг, когда он был на расстоянии всего лишь нескольких дюймов от груди упавшего центуриона, и, повернувшись в сторону двух оптионов, прибежавших на помощь Мессале, несколькими стремительными ударами выбил меч из рук одного, ранил в живот другого, крикнув:
— Иди, юноша, и скажи своим римлянам, что подлый гладиатор подарил тебе жизнь!
Расправившись с обоими оптионами, он вернулся к Мессале, помог ему встать и поручил двум гладиаторам охранять его от гнева вновь прибывающих бойцов.
Вскоре кучка храбрецов, пытавшихся сдержать натиск гладиаторов, была почти полностью уничтожена, и римский лагерь оказался во власти восставших.
То же самое произошло и в лагере Клодия Глабра. Эномай очень скоро наголову разбил когорты Глабра и, обратив их в стремительное бегство, овладел лагерем.
Так, благодаря мужеству, проницательности и предусмотрительности Спартака тысяча с небольшим гладиаторов одержала блестящую победу над тремя с лишним тысячами римлян; более тысячи римлян было убито, а их оружие, значки, имущество и лагерь достались восставшим.
На следующий день оба отряда гладиаторов соединились в лагере Клодия Глабра; победители не скупились на насмешки и шутки над ним, называли Глабра кошкой, сбежавшей от мыши, и сочинили песенку приблизительно такого содержания:
Жил-был кот один когда-то,
Серой мышки враг заклятый,
Он ее подстерегал
И, прикидываясь сонным,
С огоньком в глазах зеленым
Неподвижно поджидал.
Только мышь была ученой,
Хитрой, жизнью умудренной:
Взобралась коту на хвост
И, перехитрив бахвала,
Торжествуя, ликовала.
План у этой мышки прост.
Радуясь затее ловкой,
К кончику хвоста бечевкой
Привязала вмиг звонок.
Перепуганный трезвоном,
Кот под смех мышей со стоном
Убежал, не чуя ног.
Можно себе представить, какой дружный хохот стоял в лагере, превратившемся из римского в гладиаторский, когда сочинители этих куплетов переложили их на очень популярный в то время мотив и распевали по всему лагерю.
Между тем в лагерь на Везувии сотнями стекались гладиаторы школы Лентулы Батиата; они убегали из Капуи толпами не то что ежедневно, а, можно сказать, ежечасно; меньше чем через двадцать дней, прошедших после победы Спартака над Клодием Глабром, к нему явилось свыше четырех тысяч гладиаторов. Они были вооружены копьями, мечами и щитами, отнятыми у римлян. Присоединив к ним тысячу двести человек, уже сражавшихся под знаменем восставших, Спартак образовал первый легион армии угнетенных. В недалеком будущем эта армия должна была стать грозной и опасной силой.
Хотя в Риме были заняты более важными и неотложными военными делами, все же поражение, нанесенное Клодию Глабру, вызвало тревогу: как сенату, так и народу римскому казалось позором для имени римлян, что легионеры, победители мира, были разбиты и изрублены толпами подлых гладиаторов.