, петляя по южным склонам гор, переваливает через Главную гряду, тянется в северном направлении по Орта-Сырту, скрывается в лесах горы Яман-Таш и, сбежав с нее, втягивается в другое село — Баксан, а отсюда — на шоссе Симферополь — Феодосия.
По этой дороге противник и пересекает Орта-Сырт. Строго поддерживая боевой порядок, защитив колонну боковым охранением и головным дозорным, он движется к малому аэродрому. Из-за гор выглянуло солнце, и нам видно, как яркие солнечные блики то вспыхивают, то гаснут на металле оружия.
За первой колонной, огибая кошару и Голубиную балку, следует вторая. Из Суатской долины — третья. Среди партизан нарастает предбоевое нетерпение.
Что же замышляет враг? Наткнулся на нас случайно и теперь перегруппировывает силы? А может быть, он намерен блокировать наш аэродром и лишить нас связи с Большой землей? Похоже на это: все три колонны движутся к аэродрому.
— Федор Иванович, — зову Федоренко, — поднимись-ка сюда.
Минута, и Федор на верхушке дуба, рядом со мной.
— Интересная картина! — говорит он. — Тут их и надо стукнуть.
— Ударим с разных сторон. Бери отряд, обойди их с запада по Долгоруковской яйле. Если заметишь на Долгоруковской свежую тропу, значит, противник пришел из Салгирской долины и будет возвращаться по этой же тропе. Ударишь по нем возле Голубиной балки. Если тропы нет — устрой засаду на горе Яман-Таш. Как ударишь — сразу уходи. Новые удары нанесем с других сторон. Ясно?
— Понятно.
— Только успеть надо, Федя! Бежать ведь далеко.
— Успеем. Немцы тоже не на машинах едут, — уже спускаясь по сучьям, отвечает Федоренко. — Разрешите и словаков взять в засаду.
— Пожалуй, пора! — слышу Мироныча.
— Бери. Только зря не рискуй.
Вскоре внизу, в просветах между веток, вижу две шеренги бойцов. Кубанки, брезентовые панамы, фуфайки, солдатские гимнастерки. И в этой пестроте — однотонная светло-желтая форма словаков. Мне не видно Мироныча, но я хорошо слышу его голос:
— Ребята! Вы станете на пути целого батальона. Люди вы тертые. Но скажу: если кому будет трудно, вспомните, как сегодня бились Гриша, Леша, Саша и Турган.
Сделав паузу, Мироныч обращается к словакам:
— Ну, вот, дорогие друзья-словаки! Настал и ваш час. Принимайте боевое партизанское крещение. Желаю вам успеха!
— Спасибо, Мирон Миронович! — за всех отвечает Виктор Хренко.
Отряд Федоренко исчезает.
С этого момента все наше внимание сосредоточилось на головной колонне врага. Она продвигается довольно бодро. Успеет ли перехватить ее Федоренко?
Проходят минуты, долгие, томительные. Вот колонна обогнула Голубиную балку и спускается в низину, где, изгибаясь, подставляет себя под удар с опушки.