Но вскоре Бартоша останавливается.
— А чого це мы бижимо? — с удивлением спрашивает он. — Нимцы раненых будуть брать? Будуть! Пишлы на скалу!
И, круто повернув, пятерка бежит обратно.
Тем временем гитлеровцы собрались с духом. Ожесточенно обстреливая скалу и все вокруг нее, они один за другим выходят на дорогу. И вот уже торопливо подбирают убитых и раненых, с опаской озираясь на скалу.
Скала молчит.
Опять накапливаются на дороге серо-зеленые шинели. Наведя мало-мальский порядок в своих рядах, немцы возобновляют движение.
А скала молчит.
Вот голова колонны уже проходит под нею. Немцы пристально и все еще пугливо всматриваются в ее мшистые, иссеченные пулями выступы. Безмолвие дикого утеса возвращает колонне некоторую уверенность.
И вдруг скала вновь оживает огнем. И опять сломалась вражеская колонна. Падают, мечутся солдаты, стремглав несутся с дороги в лес. Иные из них пробуют отстреливаться, другие взывают о помощи.
А на скале боевое напряжение перерастает в азарт. За ее каменистым козырьком уже не прячутся ни Бартоша, ни его друзья. Самый юный из них, Ваня Швецов встал во весь рост и, чуть наклонясь, стреляет почти в упор.
— Ты що робыш, бисова душа! — с силой дернул его Бартоша за брезентовую штанину и положил рядом с собой…
На бригадном командном пункте все встревожены: бой у скалы затянулся.
— Котельников! — подзываю начштаба. — Быстро направь к Бартоше подкрепление. Да пусть бегом!
— Посылаю! — бросается он к резервному отряду. Тревога усиливается. Еще не нашлись дозорные и пулеметчики, не знаем, все ли благополучно у Федоренко, а тут затяжка у Бартоши.
Подходит Женя Островская. На лице и в глазах — глубокое беспокойство. Идет устало, будто несет тяжелую ношу.
— Можно к вам? — говорит она взволнованно, теребя пальцами концы полушалка. — Чувствую, конечно, что некстати, но…
— Что, Женя?
— Скажите правду, с пулеметчиками беда? — голос ее дрогнул.
Как ей ответить? Она, видно, крепко волнуется, коль решилась спросить. Совсем недавно эта учительница из предгорного села Бештерек, лежащего на дороге Симферополь — Феодосия, вместе с моряком Гришей Гузием пришла в партизанский лес. Сегодня — первый для них бой в лесу и первая разлука. Я не знаю, что с Гришей и что с остальными. На душе неспокойно. А видеть эту девичью боль — еще тяжелее. Одно ясно: девушку надо приободрить.
— Ищем их, Женя, и найдем. Обязательно найдем!
— Хорошо, если бы так. — Продолжая нервно теребить концы полушалка, она, удрученная, отходит.
…Прошел еще час. Три удара по врагу нанесены. Теперь надо знать, что делается в Голубиной балке и в урочище Ямины. Там в густом мелколесье затаились еще две наши ударные группы — Николая Шарова и Александра Старцева. Мы уверены: они тоже готовы встретить врага. И если гитлеровцы пойдут в их сторону, ударят со всей силой, как бойцы Федоренко и Бартонга.