Я бежал по звериной тропке, лавируя между кустами, перепрыгивая корни, продираясь сквозь ветки, колючего кустарника. И неожиданно, раздвинув, плотную стену листьев, выскочил на прогалину, перед деревом. С толстыми, наземными корнями и свисающими сверху, пучками гладких лиан.
Но вместо, ожидаемого Дана, там стоял, сгорбленный, как крючок, лысеющий уродец. Миндалевидные глаза, крупный, прямой нос, округлой формы рот. С необычной кожей, на лице. Сплошь покрытое морщинами, несколько складок, тройным кольцом, опоясали рот. Даже на губах, вертикальные трещины. Омерзительные, на вид создания, вызывающие только отвращения.
Уродец повернулся в сторону, издаваемого мной шума. Существо изобразило, подобие улыбки и поднесло к губам, толи рог, толи сигнальную трубу.
Я растерялся. Но Рэ, выскочив из-за меня, с ходу, не раздумывая, со всей силы, врезал пришельцу, кулаком в подбородок. Как выяснилось впоследствии, именно Рэ, все время, шёл за мной и охранял, как ангел хранитель.
Пришелец от удара, отшатнулся назад, с выражением удивления на лице-морде. Рука с трубой опустилась.
В туже секунду, сбоку, выбежал, Дан. И так же с ходу, врезал пришельцу, с другой стороны. Но уже дубиной, что повергло того, в глубокий нокаут. Очень ловко у них получилось, словно репетировали.
На одно маленькое мгновение, мы замерли, уставившись на поверженного пришельца.
— А говорили, что они красивы, — пошутил Рэ.
— Его нужно взять с собой, — сказал я. — Он многое моет рассказать.
— Может, просто убьем? — По солдатский просто, предложил Ре. — Чтобы не тащить, этот балласт. Не думаю, что он будет, откровенным.
— Некогда спорить. Бери Рэ и потащили. Потом разберемся. — Скомандовал, Дан, беря под руку поверженного пришельца.
С другой стороны, его подхватил Рэ, а я вцепился в ремешки сандалий.
— Мы должны переждать, пока вокруг успокоится. И после, проберемся к дороги на юг, — на ходу пыхтя и отдуваясь, говорил Дан. — Я так понимаю столица пала. И все эти люди бегут из нее.
Одно немного радовало, нас не преследовали, повезло ускользнуть незаметно. Но мы не расслаблялись, зорко следили по сторонам. Часто останавливались и прислушивались, к звукам леса. А потом снова бежали, волоча пленника.
Десять дней после разгрома.
От продолжительного, беспрерывного бега, в голове нет, не одной мысли, только глупое предчувствие безнадёжности, бесполезной трате сил.
Вторые сутки близились к вечеру. Солнечные лучи, еле пробивались, сквозь густую крону, дикого леса. С каждой минутой, в сгущающихся сумерках, низового леса, бежать становится труднее.