Выдали всем под камуфляж еще и теплую одежду. И даже бинокли.
— А что, маскировка эта поможет? — спросил болтливый тезка Алексея как бы, между прочим обращаясь ко всем. Посмотрев по сторонам. И видя, как все на него смотрят, замялся, понимая, что опять ляпнул, чего-то не того. И решил пояснить, что произнес это по делу — Ведь сами говорили, что у киборгов и андроидов Скайнет инфракрасное и тепловое зрение.
На что получил ответ снова от капитана Руденко — Помогают. Если задницу выше головы не поднимать. Меньше махать руками и башку ниже опускать к самому снегу.
Сразу разразился смех всех мальчишек. Правда, Алексей один, наверное, не смеялся. Он смотрел в это время на свои обутые на ногах из крашенной белой краской, подогнанные заботливыми стараниями майора Кравцова, как и всем мальчишкам его боевого подразделения зимние теплые ботинки. На длинной голяжке и со шнурками. Вместо тех кирзачей и валенок. Хотя валенки все же Алексей прибрал под свою кровать с другими принесенными из своей деревни вещами.
Кравцов лично выдал Алексею, вместо его кирзовых солдатских сапог и деревенских валенок, ботинки из своих майора рук и этот зимний белый камуфляж с капюшоном и теплую новую ушанку шапку. Еще с Советской звездочкой над его мальчишеским лбом.
Вообще майор Кравцов почему-то приблизил Алексея к себе. Почему? Он не мог понять. Он все думал об этом и ощущал эту возникшую симпатию и привязанность. Наверное, все-таки потеря в этой ядерной войне своей семьи сделала свое дело. Вероятно, Кравцов нуждался в человеке таком как Алексей. Даже скорее как отец. Нежели как военный. Он сказал Алексею, что у него был такой же сын как он. Еще до войны с машинами Скайнет. И то, что он напоминает ему его сына. И поэтому Кравцов, так заботливо к нему относился. И старался не отпускать его одного от себя. Даже в бункере. Ему даже не понравилось, что Палыч. Тот врач биолог ученый бункера кибернетик и программист Семенцов. Привлек его тогда к своей работе с тем роботом перебежчиком. Над которым, до сих пор работали ученые бункера. И Семенцов его оставил себе по распоряжению командира бункера полковника Остапенко. А Кравцову, запретили близко подходить к тому роботу Т-200 с начинкой Т-800. Хотя, он Кравцов, сам неожиданно для самих ученых отказался от затеи разнести машину на детали. И ее по приказу командира ракетного бункера полковника Остапенко, Семенцов и его группа ученых, просто отключили. И удалили из бункера. Забрав ряд деталей на исследование.
Просто машина сама не захотела жить. В таком обличие, каком находилась. Точнее то, что было заключено в ней. И Палыч, как ни уговаривал робота и не хотел ее лишать жизни, пришлось выполнить ее просьбу. Напрасно опасались гнева Кравцова. Ему машина не досталась. Семенцов изъял из головы машины ее микропроцессор, для более доскональной обработки и извлечения всей информации. А останки Т-200, просто вынесли и бросили где-то в самом лесу, не так далеко от самого бункера. В каком-то глубоком заснеженном овраге. И закидали снегом и ветками деревьев.