Напившись мужичек воспрял духом, да и не мудрено, я практически восстановил ему энергетический баланс.
— Так ты говоришь обувка тебе нужна? — задал он мне вопрос.
— Да не помешала бы.
— Сейчас все сделаем. — сказал он, метнувшись в угол комнаты, где стоял какой-то ящик. Поковырявшись там, он притащил куски кожи, сапожный нож и дратву с шилом.
Кинув один кусок на пол, он сказал поставить на него ногу, потом взял шило и прокарябал контур вокруг стопы. Повторив манипуляции со второй ногой и другим куском кожи, он сказал мне ждать, а сам начал размечать на кусках выкройку. Делал он это явно не в первый раз, и очень быстро перешел уже к орудованию сапожным ножом. Потом в дело пошло шило, а за ним наступила и очередь дратвы.
Буквально за час он смастерил мне мокасины, подошва была двойной, и смотрелись они довольно прилично. Еще он мне выдал онучи и пару кожаных шнурков.
Я, под его пристальным взглядом, намотал их на ноги как бинты и перетянул шнурком. После этого одел мокасины и прошелся по дому. Обувь ни где вроде не жала и сидела как влитая.
Кожевник смотрел на меня прищуренным взглядом.
— Ох и не прост ты паря, толи совсем из далеких краев, толи вовсе из благородных, онучи то совсем мотать не умеешь.
— Тебе дядя лучше не знать, меньше знаешь — крепче спишь, лучше покажи как правильно мотать.
Мужик привередничать не стал, и показал как надо. Пришлось разбинтовывать ноги обратно и наматывать по новому рецепту. Сильно мудреного в этом ничего не было, только вначале надо было зацепить край ткани за большой палец, ну и внахлест надо было делать побольше, чем до этого делал я.
Закончив с этим, кожевник начал меня выпроваживать, видно от жопы уже отлегло, и он был не рад такому загадочному гостю, который не умеет мотать онучи.
Но не тут-то было, с этого визита я хотел получить максимум.
— А скажи-ка дядя, у тебя случайно не завалялось пара кусков веревки и ненужный мешок? А то и подпоясаться нечем, и сидор надо соорудить.
Видимо желание спровадить меня побыстрей, перебороло природную прижимистость, в эмоциях я у него читал целую гамму чувств.
Метнувшись опять к заветному ящику, он выдал мне требуемое и пошел провожать до калитки.
Когда я уже выходил, он окликнул меня.
— Эй паря, а ты что мясо забирать не будешь? — указал он на ляжку от оленя.
— Это тебе мужик бонус, за мешок и добрые советы.
— Какой такой еще бонус?
— Ну проще говоря подарок.
— А, так бы сразу и сказал, а то этих ваших барских слов мы и не знаем.
В его эмоция слышалась не поддельная радость, видать мясо здесь было в цене, а если учесть, что охотиться можно было только по лицензии, то и не мудрено.