Нужно было отключить прицел от зрительного нерва, и стрелять на вскидку не целясь, примерно как ковбои в вестернах. Другие абордажники угорали, говоря что мы только зря иглы переводим, но Зол был с отсталой планеты, где нейросети были только у зажиточных людей, и у них был даже такой вид спорта, по которому проводились чемпионаты. Немного напоминавший стрельбу по тарелочкам у нас, только там сразу запускалось множество мишеней, и победитель определялся по количеству попаданий за определенный промежуток времени. Чемпионами становились только сильные инстрелы, Зол именно так их называл.
Так вот, поначалу я конечно сильно тормозил, все тянуло прицелиться, но на местном оружии прицельных приспособлений не было, а прицел с нейросети был отключен. Но постепенно, кое-что стало получаться. Все-таки моторика уже была немного наработана в вир-капсуле, да и в юности я помню так баловался с воздушным пистолетом, и попадал ведь. Правда он был однозарядным, тогда еще не было пневматики с углекислотными баллонами.
Сейчас же было нужно поразить несколько целей за короткий промежуток времени. Тарелочек у нас не было, я просто стрелял по мишеням, а Зол засекал время и комментировал мою неуклюжесть. Я начинал злиться, и мазать все чаще, в итоге я ему сказал, что если он сейчас не свалит, я ему ногу прострелю у основания спины. Зол увидев мои глаза, все понял, и по быстрому свинтил. Когда я начинал заводиться, мог и на паровоз с барабаном пойти.
В итоге договорились с Золом, что он прекращает меня подё….ть и говорит только по делу, подсказывая когда я делаю что-то не так.
В идеале нужно было попадать в ту точку куда устремлен взгляд, рука должна была сама интуитивно навести оружие, без сознательной работы мозга.
В таком режиме и потянулись дни на станции, я не забывал посещать бордель, каждое утро напоминальщик настойчиво рекомендовал это сделать.
Сеансы работы импланта реакции разделил поровну между пилотированием и отработкой ударов, и уже удерживал это состояние 42 секунды. Поставил мыслекоманду 'Р-А' на его активацию, и 'ША' на отключение, я уже чувствовал по состоянию когда его пора отключать, без подсказок нейросети.
В новый рейд мы вышли через месяц.
Этот поход оказался холостым, мы меняли системы, сидели в засадах, все было глухо, только одни конвои. Одиночки видимо сменили трассу, выведя закономерность, что по этому маршруту стабильно пропадают корабли.
На станцию мы прилетели только через два месяца, в активах был ноль.
Отдохнуть экипажу капитан дал только декаду, и по новой в путь.