– Отец! Никогда, ни при каких обстоятельствах не смей так говорить о моем будущем муже. Ты все понял? – Глаза Эльвианоры оказались совсем рядом. Они были холодны как лед и только лицо, раскрасневшееся от сдерживаемого гнева, выдавало вихрь обуревавших ее эмоций. И тут, наконец, снизошло долгожданное озарение. Карам осознал, что именно беспокоило его в облике дочери с того самого момента, когда они встретились вновь: его девочка стала взрослой.
* * *
– Аа-апчхи! Апчхи! Апчхи!!! – звуки эти шариками пинг-понга отскакивают от влажных, серовато-бурых стен моей новой обители, раз за разом возвращаясь к своему непутевому хозяину в напрасной надежде приободрить, вырвать его из состояния глубокой апатии. – Аа-апчхи!!!
Спрашивается, почему здесь так холодно и темно? Неужто так сложно провести в камеру централизованное отопление, лампочку вкрутить наконец, чтобы узник с комфортом мог провести тот короткий отрезок жизни, который отмерила ему сквалыга-судьба? Экономят, везде экономят. Даже на этой проклятой планете. «Эх, деда Женю бы сюда, сантехника нашего! Уж он бы точно навел здесь порядок!» – мысль эта заставляет скривиться мои потрескавшиеся губы в усмешке. Деда Женю… Тоже мне удумал! Дед Женя далеко, да и расплачиваться с ним в общем-то нечем, поскольку спиртных напитков в нашем заведении отчего-то не подают. И воды, кстати, тоже, не говоря уже о продуктах питания.
А может ну его к лешему, такое прозябание? Подойти к двери камеры, постучать, вызвать охранника, а потом иметь длинную и обстоятельную беседу с человеком в неброском мундире следователя. Он будет внимательно тебя слушать и кивать, то и дело подливая в чашку теплую дымящуюся жидкость с ароматами полевых трав, а ты будешь отхлебывать ее маленькими глоточками, стараясь продлить удовольствие как можно дольше. Рассудок, тонко учуяв, что владелец его вот-вот готов перейти невидимую грань, после которой уже не будет возврата, тотчас же возвращает мысли обратно. К самым истокам, к началу.
Ох и наделал же я тогда переполоха! Губы мои вновь искривляются в улыбке, но теперь это уже улыбка злорадства. Никогда, никогда не забуду выражение лиц охранников, узревших в камере, вместо приговоренного к казни диктатора, какую-то невменяемую, безвестную личность, заходящуюся в приступе гомерического хохота. Да уж, повеселился тогда я на славу. Потом, конечно, стало не до веселья. Допросы, бесконечные допросы. С пристрастием и без, с применением психотропных средств, с детекторами лжи, сеансами гипнотического воздействия… Калейдоскоп лиц то и дело перетасовывается, выбывшие заменяются новыми. Политики, правители, министры, следователи разных чинов и званий. Меняется кормежка и место содержания. Одни только вопросы остаются те же. Кто послал? Координаты базы повстанцев? Координаты местонахождения Карама Беруспериона? Кто ты? Откуда? Имя? Фамилия? Звание? Либо вопросы все остаются без ответа, либо я начинаю нести полнейшую ахинею, выигрывая крупицы времени для того, чтобы тело могло хоть немного отдохнуть от побоев. Антонина Семеновна, эта старая ведьма, перенявшая все выхватки давным-давно усопшей тещи, теперь мне, что мать родная. Палачам моим невдомек, что это именно она нейтрализует все виды воздействия, включая воздействие лекарственных препаратов, они никогда не имели дела с самками лингвина и не представляют весь спектр возможностей, которые эти симбионты могут дать. Самцы лингвина, по сравнению с ними, так, просто ущербные лингвопереводчики. Теперь мы с ней даже не ругаемся. У меня на это просто нет сил, а она сейчас слишком занята тем, чтобы по максимуму сберечь мое тело: регенерирует поврежденные органы, выводит из организма вредные вещества и токсины, могущие пошатнуть мое здоровье и разум. Но даже ее возможности, увы, не беспредельны. Я чувствую, что она слабеет. Чувство это стоит за самой гранью восприятия, оно едва уловимо, но, тем не менее, я ЗНАЮ, что это так. Мы с Антониной Семеновной связаны, связаны крепкими узами, разорвать которые сможет только смерть. Моя – или ее. Причем без разницы, кто будет первым. От перестановки слагаемых сумма не меняется. Умрет один – умрут оба.