! Не мог, просто боялся поверить в чудо, ибо за верой всегда следует жестокая кара – разочарование. И если вера твоя сильна – разочарование будет во стократ сильнее, когда окажется вдруг что ты вновь ошибся. Так неужто же все это действительно правда? Неужто стоящий передо мной ханурик и есть землянин? Вопросов в голове вертится очень много, но вот самые актуальные задать язык просто не поворачивается. Ну не спросишь ведь ты, например, прямым текстом: «Слышь, мужик, а как называется планета, на которой мы сейчас находимся?», или: «А не принадлежишь ли ты случайно к человеческой расе?» Психов у нас не любят, особенно разгуливающих по лесу с ножами в руках.
– Человече, а домой ты когда собираешься? Мне бы в город попасть.
– В город? Ты же вроде как по грибы пришел. Набрал-то хоть чего?
– Ничего не набрал. Умаялся только как черт, – сняв с плеч свой тощий рюкзак, я для убедительности потряс его перед бордовой физиономией своего собеседника. При этом в рюкзаке что-то звякнуло, вызвав, по-видимому, у встреченного мной индивидуума какие-то свои, особые ассоциации.
– Что, еще и заплутал небось?
– Ну да, типа того. Так что, поможешь?
– Мне бы ружьишко найти. – Мужик все еще не решался ответить на мою просьбу согласием. Переминался с ноги на ногу, мыча себе под нос что-то нечленораздельное, да бросал время от времени косые взгляды то на меня, то на рюкзак, который я вновь не поленился закинуть себе за плечи.
– Давай так: с меня – литруха. Домой только довези, а там рассчитаемся. Идет? А ружье свое и потом найдешь, никуда оно не денется в таких дебрях.
Предпоследний аргумент явно оказался решающим:
– Лады. Айда за мной, у меня здесь машина неподалеку припаркована. Только чур не отставать! – с этими словами он развернулся и бодро пошлепал в сторону, противоположную той, откуда я совсем недавно пришел. Я же поспешил за ним следом, раз за разом убеждая свой разум, что происходящие в данный момент события на самом деле не являются вымыслом моего воспаленного мозга, они происходят на самом деле, и никуда нам обоим от этого не деться.
Неужто я и впрямь очень скоро окажусь у себя дома? Я попытался воскресить в своей памяти картину квартиры, которую покинул, казалось бы, лет двести тому назад и с ужасом понял, что у меня, в общем-то, это не очень то и выходит. Перед внутренним взором смутно всплывала двушка с убогим интерьером еще тех, совдеповских времен с вечно капающей водой из умывальника в ванной, да полинялыми засаленными обоями неопределенного оттенка с геометрическим узором и кое-где разбросанными по нему позолоченными вензелями. Старенький холодильник, газовая плита с заляпанными жиром конфорками, деревянные полы со щелями в палец, окна, которые давным-давно следовало бы заменить на пластиковые. Из всего интерьера новыми были разве что плазма с диагональю экрана в шестьдесят дюймов да стиральная машинка «Zanussi», приобретенные мной буквально за неделю до аварии, изменившей мою жизнь настолько, что я и сам уже себя не узнавал. Неужели воочию я скоро увижу все это великолепие? И работа… То-то старый хрен удивится, когда я заявлюсь к нему в офис!