— Скажи мне, твоя душа чиста от порчи?
— Что? Какой порчи?!
Священник вдруг резко схватил инари за подбородок, направив ее взгляд на себя: «Смотри на меня, дитя, и даже не думай прятать свой взор».
Он не был магом, но стоило Тарквинии заглянуть в его карие, уставшие глаза, как время словно остановилось. Это были глаза безумца, фанатика, горевшие изнутри особым внутренним огнем, что есть у каждого истинно верующего существа. Внутренности словно сковало. Даже если она и хотела бы сейчас отвести свой взгляд, то просто не смогла бы этого сделать.
Наконец, он отвел взор и Тарквиния обессиленно рухнула на стул, тяжело переводя дыхание. Взгляд этого человека буквально выпил из нее все силы, оставив вместо инари лишь пустую оболочку.
Она тяжело дышала, затуманенным взором смотря на Вебера, что сейчас медленно перебирал четки в своих руках, не сводя с нее своих кристально голубых глаз. Рядом раздался приглушенный звук падения тела Гвиневры.
— В душах этих женщин нет яда скверны, — успокоившийся Генрих медленно взял из рук Томаса свиток, расписавшись в его уголке и поставив свою печать, — Теперь прошу меня простить, но Император не терпит праздности, а потому я вынужден посвятить остаток вечера молитвам о нашем скорейшем возвращении домой.
Он медленно отошел от стола, теперь больше напоминая уставшего от жизни старика, нежели неумолимого фанатика. Отточенным движением руки поправил свой балахон, пальцами коснувшись медали «тройной череп».
— Эта бумага признает вас невинными перед ликом Его., - он на секунду остановился, подбирая правильные слова — Сейчас вы получили шанс искупить грех рождения абхуманами служа в Его армии. И тогда, возможно, вы можете заслужить место у подножия Золотого Трона.
— Утренняя служба начинается в 5:30. К этому времени вы должны знать молитвы.
— Господин, вам нужно отдохнуть, — низкий, утробный голос Томаса пронесся над толпой, — я помогу вам дойти до опочивальни.
— Спасибо Томас, — священник оперся на руку своего телохранителя, после чего медленно побрел из храма.
В утихшем зале раздался голос Вебера: «Добро пожаловать в Империум».
* * *
Лаборатория. Опять. Колетт, Вебер, Клиф, Фродо, Салливан, и два абхумана, что сейчас шли, испуганно смотря на своих тюремщиков. Они шли теми же коридорами, которые когда-то подобно «тропе мертвых» вели их в последний путь. Но теперь они были свободны. С их рук были сняты кандалы, убраны ошейники с шей. Только что их признали людьми. Признали их равными, с таким видом, словно причислили к богам.
Гвиневра украдкой посмотрела на Колетт. Вполне возможно, что эти сумасшедшие люди и считали себя детьми богов: «Безумная сука!».