Ночью пришел транспорт. А может, и под утро. Просто сизая пелена неба стала плотнее и ниже, немного стемнело. Думаю, это и была ночь.
Транспортом оказался широкий низкий автобус, который словно только что подогнали со свалки металлолома. Скрипучий скелет покачивался из стороны в сторону, стоило кому-то из пассажиров двинуться или повернуться. Измученные долгим ожиданием странники набились так, что некоторые рисковали вывалиться из больших незастекленных окон.
Ржавый монстр, кряхтя и скрипя старыми механизмами, медленно полз через пустыню. Локарис стоял у стенки, Майкл полусидел на раме, а я стояла между ними. Решили сидеть и стоять по очереди — дорога предстояла долгая.
Знали ли странники, кроме Старого, что среди них едет Дракон? Может, и знали, но никто не подавал вида. Может, на Путях тоже не многие представляли себе, как выглядит живая легенда миров?
Старый всю поездку напевал похабные песенки и под конец здорово надоел попутчикам. Но никто не решался выразить недовольство старику. Странники, обычно бесцеремонные, его уважали, но несвязное пение действовало на нервы сильнее, чем нервное покашливание старого мотора и скрип механизмов.
Старый выдавал все новые и новые стишки и песенки. Куплет про какую-то лысую девицу начинался с восхваления ее прелестей, а заканчивался стишками про похождения молодого солдата, сдобренными цветастыми ругательствами. Ни начало, ни конец совершенно не вязались между собой.
— По деревне ходют утки, серенькие, крякают… как я милую… люблю — лишь серёжки звякают!
Не слушать эти глупости было невозможно. Мы ехали долго, а вокруг была только бескрайняя пустыня в мутном мареве дождя. Странники молчали, так что кроме песенок оставался лишь скрип автобуса, предсмертное кряхтение мотора и иногда уставшие вздохи пассажиров.
— Вот это славно! — кто-то неожиданно похвалил стишок Старого, похлопал его плечу и угостил выпивкой. Старик радостно приложился к фляге, подарив всем пару минут относительной тишины.
— Нет смысла на войне сдыхать, когда такие тут дела… — запел он снова, но не закончил.
Кто-то заржал в голос, достал свою фляжку, отвернул пробку и вручил Старому. Он четырежды осушил чьи-то сокровенные запасы горячительного, язык его стал совсем путаться, а голос притих. Никто даже не обратил внимания на очередной куплетик, прежде чем Старый захрапел, изредка что-то бурча в пьяном сне.
— Жил да был один дракон,
Всем поставил свой закон:
Кто был смелым — запугал,
Кто богат был — обобрал…
К вечеру следующего дня на горизонте возник город, начинаясь с кособоких лачуг, покрытых ржавыми листами железа. Домики словно пытались забиться, спрятаться от дождя под большим навесом на широких столбах, который накрывал улицы и дома побольше. Будто кто-то решил построить городок под сводами вокзальных платформ.