— Дракон, конечно, стал зануден с возрастом… — Майкл вернулся на самое первое фото с девушкой, в чьих глазах застыла печальная смиренность. У самого порога смерти, это будоражило куда больше, чем фото со вскрытий. — Но я же не предатель. Я его давний товарищ, знаю его несколько веков.
— Так ты имеешь планы не на CBS, а на мир Дракона? У него и там есть, чем поживиться? — Кестр сопел в трубку, это раздражало. Тупой толстяк, неожиданно разыгравший хорошую партию. Дуракам везет, ничего не скажешь. — Я посылал пару агентов за Драконом в мир, но никто не вернулся.
— Думаешь, сможет добраться девчонка?
— Сейчас это уже не важно. Знаешь, я пытался подкупить его полуслепого помощника. Как его?
— Норман, — напомнил Майкл, хотя знал, что Кестр отлично помнил не только фамилию бывшего пилота, но и всю его историю.
— Дракон разрушил его карьеру и жизнь, но Норман отказался продать информацию. Теперь отказываешься и ты.
— Моего бездействия недостаточно?
— Вполне. Просто я удивляюсь, что кто-то предан ему.
— Он в каком-то смысле харизматичен, — Майкл дотянулся до стакана с недопитым виски, кивнул им в сторону больной девушки на мониторе. Подмигнул ей. — Но я хочу тебе сказать одно: Пути Дракона тебе не взять, пока на каждой базе не будет достоверных сведений о его смерти. Несмотря на все, на Путях достаточно людей, которые обязаны ему.
— Я умею ждать, у меня есть пара веков в запасе. Но уверен, что весьма скоро мы станем с тобой партнерами.
* * *
Айн. Мир из новой ветки Кестра.
Съемная квартира.
На следующее утро я проснулась одна. И это была последняя ночь нормального сна. Потом, если и удавалось заснуть, то не больше, чем на три мучительных, удушающих тмином часа. Наша маленькая белая квартирка окончательно приобрела схожесть с больничной палатой, только запаха лекарств не хватало. Хотя, может, и лекарствами пахло — я не чувствовала.
Локарис раздобыл несколько препаратов, снимающих жар, здесь помогло знакомство с теми ребятами, что подделывали документы. Еще один препарат я сама нашла в аптечке. Его иногда показывали по телевидению, да и на обложке была реклама и инструкция — я уже могла кое-что прочитать. Пестрая обложка призывала запереть вирус в себе, тем самым на шестьдесят процентов снизив возможность кого-то заразить, а потом сдаться на волю ученых. Но Локарис сразу забрал у меня шприц, сказав, что это лишь ускорит смерть.
Перед проверкой, он, придя поздно вечером, быстро собрал наши рюкзаки, отдельно упаковал купленные заранее остатки одноразовых шприцов, с помощью которых он делился своей, как он сказал, «уникальной кровью». Сначала мне было от нее только хуже, но сейчас привыкла, правда, сама болезнь давала о себе знать все больше и больше.