- Я по-прежнему против - широкое, простоватое лицо Киселева кривится в упрямой гримасе - Парень - талантливый певец, композитор. Его песни вся страна поет. Вон как в Сан-Ремо выступил. Мне жена все уши прожужжала - "Возьми автограф, возьми автограф". Зачем ему получать по голове? Мы, конечно, шлем на него наденем и Савченко я проинструктирую
- Это член сборной в твоем весе - еще раз окидывает меня взглядом Павлов - Ты же уже за семьдесят весишь?
- Ну, примерно - мямлю я и уже обращаясь к Киселеву - Вообще то я выполнил норматив мастера спорта по боксу
- Тренировался давно? - игнорирует мое замечание Кисилев
- В Италии по лапе работал - вру я - С Лехой. Так что можете назначать спарринг
Работал я не с Лехой, а из Беретты. И не по лапе, а сразу в голову. Но товарищам об этом знать не надо. Несмотря на то, что тренировок давно не было - я чувствую себя на пике формы. Итальянские приключения очень этому способствовали, а подтянуть технику - хватит нескольких дней. Утренняя тренировка и вечерняя. Сейчас из приемной позвоню Ильясу... Думаю, за прошедший месяц обида Ретлуева на меня если и не прошла, то убавилась. А его советы во время боя - будут совсем не лишними.
- Как насчет воскресенья? В боксерском зале Динамо? - Щелоков явно хочет побыстрее решить вопрос и перейти к другим делам - В шесть вечера.
- Годится - кивает Павлов - Давай, парень, готовься.
Меня хлопают по плечу и Щелоков кивает на дверь. Я показываю ему взглядом на документы, что лежат перед ним. Намекаю на письмо.
- Иди, иди - министр не расположен объясняться со мной - Все остальное потом.
Я ставлю автограф с пожеланиями счастья и здоровья в протянутой Киселевым записной книжке, выхожу в приемную. Звоню в Ленинград в УВД Ретлуева. Выясняется, что капитан уже стал майором и его нет на месте. Какой-то день бессмысленный получается. Выдернули на Огарева ради вопроса, который можно решить по телефону. Ретлуев нет. Что с Веверсом и санкцией по Калугину не ясно. Спускаюсь на этаж ниже в кабинет Чурбанова. Того тоже нет. Подполковник Зуев только руками разводит. Обрабатывает вместе с женой дорого Леонида Ильича? Черт, как же бесит, когда тебя держат за ребенка!
Возвращаюсь в студию. Тут уже кипит работа. Меня сразу окружают музыканты, записываем Still loving you, Ten O'Clock Postman и I just call to say. Звучание пока ужасное, исполнение у меня тоже хромает. Ребята так вообще выглядят ошарашенным от такого перехода: "возвышенная баллада - зажигательная попса", но послушно исполняют все мои команды и прихоти. Все-таки жесткое расставание с Борисом имело свои плоды. Хотя бы в студии никто не воспринимает меня как подростка.