От этого воспоминания заныло сердце. Хотя это была всего лишь иллюзия. Ведь не могло же болеть сердце у меня, если не болело у Маргарет, правда? И тут же я сообразила: сегодня…
Мартин с самого утра был вял и рассеян, и перед моим мысленным взором промелькнули корги, тряпочками лежащие под кустами. Странно, что они все-таки потащились в лес, рискуя быть застигнутыми бурей. Маргарет надвигающаяся гроза напротив завела необычайно, и уже с первых секунд я поняла: не ошиблась, время пришло.
А еще через несколько минут поняла другое: несет меня та же самая лиса – за синие леса, за высокие горы… собирать помидоры… И вместо того чтобы ехидно хмыкнуть в заветный момент («ну наконец-то, поздравляю») и переселиться в новое жилище, я вместе с Маргарет разлетелась на атомы…
Когда атомы собрались в привычную конфигурацию, в первое мгновение мне показалось, что ничего не получилось, что все пропало. Но тут же я увидела под собой покрытый испариной лоб Маргарет, ее закрытые глаза, влажно поблескивающие губы…
Ощущения тела были совершенно незнакомыми и непонятными.
Прогремел первый далекий раскат грома.
- Твою мать… - с трудом шлепая губами, сказала я.
- Ну, привет… миссис Каттнер! – открыв глаза, сказала Маргарет...
===============================================
Джин проснулся и закряхтел как по будильнику – ровно в шесть утра. Солнце только-только начало заглядывать в спальню, птицы робко пробовали голоса. Не дожидаясь, пока сын завопит, как корабельный тифон, Люси встала и поплелась в будуар. Поглядывая из-под век, которые никак не хотели подниматься («Поднимите мне веки!»), она прошла через гардеробную, взяла Джина из кроватки и поменяла подгузник.
Покормив малыша и подержав столбиком, Люси положила его обратно и отправилась досыпать. В следующий раз он должен был проснуться в начале девятого – как раз когда она будет заканчивать завтрак в постели, то ли пользуясь привилегией, то ли, напротив, исполняя одну из рутинных обязанностей хозяйки дома.
Полтора часа утреннего сна – как одна секунда. Только закрыла глаза, а в дверь уже царапается Салли с подносом.
- Войдите! – буркнула Люси сонно.
Питер уже встал – в его ванной лилась вода. Люси подтянула подушку повыше и села. Салли поставила перед ней поднос-столик. Яичница с беконом, грибами и фасолью, два тоста, масло, мармелад, апельсиновый сок, чай. И тюльпан в вазочке. Сколько раз уже говорила, не нужен ей этот цветок в стакане, не ест она их. Но Джонсон скорее умрет, чем выпустит горничную из кухни, если сервировано не по шаблону.
- Миледи, в доме гости, а я одна… - осторожно намекнула Салли, положив на кровать рядом со столиком свернутую трубочкой газету – еще один утренний ритуал. Ну, гладили бы уж тогда и сшивали, как при королеве Виктории, если нельзя без них обойтись.