— Итак, вы предпочитаете оставаться с неграми, — сказал Малко. — Они с вами так хорошо обращаются.
Кудерк приподнялся, ненависть извергалась из него потоками.
— Обезьяны, меня тошнит от них. Я отомщу за себя, я отомщу за себя. Подождите.
— Я ничего не стану ждать, — сказал Малко. — Вы мне нужны. Или вы поедете со мной, или вы пропадете.
— Если грек узнает, он убьет меня.
— Он ничего не узнает. Завтра рано утром мы уедем, больше никогда ваша нога не ступит в Бужумбуру.
Кудерк ухмыльнулся:
— Как вы собираетесь это осуществить? Проехать по Африке без соответствующей визы нельзя.
— За мной прилетит самолет, — ответил Малко. — Для вас будет паспорт и достаточно денег, чтобы вернуться в Европу.
Кудерк удрученно посмотрел на него. Он чувствовал, что Малко говорит правду.
— Вы в этом совершенно уверены?
— Безусловно. У меня тоже большое желание поддать как следует нашему другу Аристотелю.
Кудерк выплюнул выбитые зубы.
— Хорошо. Свидание здесь завтра утром. Я возьму машину. Но если вы солгали мне, вы пожалеете об этом. Потому что без меня вы никогда не выйдете из леса. Там оба и сдохнем.
При этих обнадеживающих словах Малко вышел. Шофер такси ждал его, как обычно, на углу улицы и отвез к гостинице.
Комиссар Никоро спустился в подвал тюрьмы «Санте», быстро прошел мимо закрытых дверей одиночных камер и остановился перед последней. Только у него одного был от нее ключ. Замок он в свое время снял с виллы, брошенной бельгийцами. За ним молча следовали Бакари и М'Поло.
Голая лампочка освещала камеру. С первого взгляда она казалась пустой. Но в углу было что-то, напоминающее кучу тряпья. Нужно было очень внимательно приглядываться, чтобы признать в этой куче человека. Лицо и тело негра представляли собой чудовищно истерзанное мясо.
— Он заговорил? — спросил Никоро. Бакари покачал головой:
— Нет.
Комиссар задумчиво посмотрел на тело и тщательно расправил складки на мундире.
— Попытайтесь еще.
Оба полицейских смущенно переглянулись. Им не хотелось выполнять приказ, пачкать свои красивые костюмы. Чтобы вести допросы, они, как правило, приходили в джинсах и грязных рубашках. Но не оспаривать же приказы начальника. Даже если они несправедливы, потому что они сделали все возможное, чтобы заставить говорить этого типа, с тех пор, как арестовали его у входа в «Круа-Дю-Сюд».
Его старенькое такси было уже продано. Покупатель не задал никаких вопросов. Да и кто бы заинтересовался немного приторговывающим невзрачным шофером? Его семья находилась в джунглях, и она никогда больше не услышит о нем.
Бакари с отвращением пнул ногой в бок заключенного. Тот едва шевельнулся. Никоро приказал: