Антуанетта села на кровать. Кристоф занялся вырезыванием своих инициалов. Она повернулась к Франческо и спросила:
— А если Кристоф не захочет меня слушать, что мне делать?
Франческо сел рядом с ней. Осторожно и даже нежно, будто игрушку или конфету, он вынул из кармана темный металлический предмет.
— Умеешь с ним обращаться?
— Давай, — сказала Антуанетта.
Это был старый мелкокалиберный револьвер, отполированный руками прежних владельцев. Она с серьезным видом осмотрела его. Она умела обращаться с оружием.
— Если кто пристанет к тебе — стреляй по ногам, — приказал Франческо.
Антуанетта откинулась на постель.
— Ладно. Я останусь с ним, — заявила она. Неожиданно она схватила рогатку Кристофа, переломила ее о колено и выбросила обломки в окно.
Удивленный Кристоф вскочил, готовый ударить ее.
— Почему ты такая злая?
— Не знаю, — призналась Антуанетта. — Надо как-нибудь развлекаться…
— Ну, — недовольно обратилась Виолетта к Франческо, — сейчас начнется.
— Знать ничего не хочу! — ответил Франческо.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Вскоре он услышал пронзительный крик, но не понял, кто из троих кричал. Ему было совершенно безразлично. Его интересовало только то, что Кристоф стал наследником Клеманс. Он только что узнал это от горничной Моржево и подумал, что такой шанс нельзя упускать.
На доме Моржево не было тени. Все заливал яркий солнечный свет. Дом, похожий на крепость, сверкал всеми железными скобами балконов.
Катрин закрыла зонтик и первой вошла в большой салон. На ней было платье с глубоким декольте, подчеркивавшее фаянсовую голубизну ее глаз и тяжелую массу венецианских волос. Катрин умело сохраняла свою зрелую красоту.
Она вошла не торопясь как бы с почтением. На стенах висели портреты предков, голубоглазых и светловолосых, оттенок шевелюры варьировал от пшеничного до огненно-рыжего. Изображенные на портретах женщины были удивительно похожи на Катрин.
Она села в кресло, накрытое покрывалом, краски которого еще не выцвели.
Когда-то здесь стояла мебель Булля и других знаменитых мастеров, но оригиналы один за другим заменили копиями или просто подделками, купленными за гроши у антикваров. Но, несмотря ни на что, обстановка впечатляла. Над ней нужно было господствовать, иначе она подавляла. Пожалуй, лишь одна Катрин соответствовала этому стилю торжествующей роскоши.
Она не без сожаления думала, что со всем этим придется расстаться.
— Они все еще на террасе, — сказал Юбер, входя вслед за ней. — Допивают кофе. Они придут…
— Юбер! — перебила его Катрин.
— Да?
— Когда мы уезжаем?
Он сделал неопределенный жест: