— Об чем опять задумалась? Бедовая ты девка! Досталось же горе на мою голову!
— И вовсе я не хуже других!
— Хватить впустую болтать, ступай уж да домом займись, за раненым присмотри, мать говорит: 'Не ровен час отдаст небесам душу'.
— Как отдаст?
— Да слабый совсем, она уж выхаживает его как может. Все иди, да больше не приставай по пустякам!
Я побежала в клетушку на дворе, куда перенесли раненого и где мама сидела возле постели, обтирая раны травным отваром.
— Ну как он? — подступила я, глядя на белое почти восковое лицо и раны, по-прежнему издающие зловонный запах, несмотря то, что матушка промывала их сотни раз своим самым целебным настоем.
— Много я, доченька, людей подняла, а потому сразу видно, этого не вытяну. Руки только не опускаю, пока еще дышит, я ему помогать буду.
— Матушка, я там письмо нашла, понимаешь? Там написано про существ магических. Ты на раны посмотри. Необычные какие, страшные.
— Необычные, Мирушка, но только нам что с того?
— Так магические существа, говорю же. Куда он направлялся? Может бежал от кого? Как до нас дошел, тоже непонятно. Всякий в лесу напасть мог, а у него вон какие отметины странные. А значит письмо он нес в форт, и напали на него далеко от нашей деревни.
— Больно путано ты говоришь, дочь, понять тебя не могу.
— Я к тому, что магией лечить надо.
Матушка только головой покачала.
— Ох, и соглашусь я с Агнатом. Задурил тебе старец голову своей магией.
— Матушка, да я не о том, что я могу магией лечить, а о том, что любина у нас есть и настойка из нее. Давай ей лечить попробуем. Ягода ведь непростая, не зря говорят, что маги садили.
— Настойку что ли влить в него хочешь?
— И раны еще обтереть.
— Да не глупости ли это?
— Но попробовать то можно?
Эх, опять дядька браниться будет! Я ведь на раненого нашего всю его любимую настойку извела. Матушка только головой качала, да попутно макала тряпицу в красный, точно кровь, сок магической ягоды. Мы вливали воину настойку в насилу раскрытое горло, да обтирали тело до тех пор, пока из ран не перестала сочиться зеленоватая мутная жидкость, противно пахнущая гниющей плотью. Матушка после этого даже приободрилась, заулыбалась и велела мне идти на свидание.
— Я дальше сама, Мирушка, может и правда польза какая будет от твоей выдумки. Беги уж к своему Лику.
— А откуда ты, матушка, знаешь?
— Так догадаться не сложно, руки твои мне помогают, а глаза все на дверь поглядывают.
— Там просто Лик… он… батюшка его вернулся.
— Вернулся, вернулся, — улыбнулась она. — Что же я не понимаю, что ли? Сама молодая была. Вот также на свидания с твоим отцом торопилась. — Вздохнула вдруг мама, а потом склонилась над раненым да взялась за перевязку.