Я дрожу от напряжения.
Резкий толчок, кажущийся грубым на фоне плавных движений до этого. Еще один, сорвавший с моих губ томный стон.
Еще… еще… еще… Задыхаюсь от ярких ощущений и сжимаю кулаки, подаваясь навстречу и удивляясь многогранности Господина. Он может быть приторно нежным, но уже через секунду показывать свою силу через возбуждающую грубость, которая толкает меня к краю и выливается в сильный оргазм. Не могу сдержать протяжного стона и, дрожа, закрываю глаза, чтобы прийти в себя. Господин до сих пор держит меня за волосы, продолжая вколачиваться. Я слышу удары от соприкосновения моих ягодиц с его пахом, слышу его тяжелое дыхание и знаю, что осталось совсем немного.
— Ma fille… — выдыхает он, проникая в меня заключительным толчком и застывая. Наконец отпускает, позволяя лечь на стол грудью, и, прежде чем выскользнуть, оставляет влажный поцелуй на скуле. — Мне нравится искренность твоих эмоций, Джил. Ты не скрываешь, что тебе хорошо со мной, хоть и стыдишься этого. Я научу тебя не стыдиться своих желаний. Я научу тебя многому, если ты будешь прислушиваться ко мне.
Его голос уже спокойный, дыхание в норме, а я едва стою на дрожащих ногах, возвращая белье на место и поправляя платье. Оборачиваюсь лишь тогда, когда слышу звук застегиваемой ширинки и щелкнувшей пряжки ремня, и натыкаюсь на проникновенный взгляд Господина, словно ожидающего моего согласия. Поджимаю губы и покорно киваю, после чего Рэми лениво подходит к столу с выпивкой и наливает выпить.
— Зная твой не совсем удачный опыт с алкоголем, выпить не предлагаю, — его тон иронично насмешливый, и сам он словно стал другим, более мягким со мной, не отчужденным и недоступным Хозяином, а понимающим и близким любовником. Все чушь, конечно, ведь каким бы не был его настрой после секса, он остается моим Господином, о чем я всегда должна помнить.
— Вы правы, несомненно.
— Почему чтение?
— Что? — не понимаю его вопроса и хмурюсь, все не находя смелости сделать хоть шаг от стола. Рэми же наоборот, расслаблен, мне даже кажется, что былая меланхолия и усталость заменились на что-то более живое, похожее на довольство и сытость, словно секс со мной помог ему отвлечься.
— Я редко встречаю девушек из колонии, так сильно любящих чтение. Скорее, ты первая, кто по-настоящему заинтересовался моей библиотекой, — он встает ко мне в пол-оборота и выжидающе смотрит, а я не могу не зацепиться за его слова про девушек из колонии. Все же любопытно, сколько их было до меня. Любопытно и страшно, потому что сейчас-то их нет, быть может, даже в живых.