– Есть хочется, – сказал Охотник, входя на кухню.
– Сорри! – улыбнулся Рекс и всплеснул руками. – Я играл на гитаре, вместо того чтобы чистить спаржу.
– Я почищу, – вызвался Охотник и взял белую пластмассовую доску.
– Тогда я пока сварю бульон. – Рекс достал из холодильника четыре пучка зеленой спаржи.
Охотник на кроликов тяжело сглотнул и подумал: надо поскорее принять таблетки. В мозгах будто кто-то с треском рвал на полосы простыню. Рекс – один из тех, кто насиловал его мать, кто бросил ее, израненную, на куче навоза.
Охотник на кроликов оперся о мойку и вытащил из подставки нож для чистки.
Самми вошел в кухню с яблоком в руке, быстро взглянул на Охотника и повернулся к отцу.
– Может, продолжим? – спросил он и покраснел.
Охотник на кроликов приложил острие ножа к большому пальцу, слегка надавил и на мгновение закрыл глаза.
– Самми, – сказал Рекс, – для меня не проблема, что ты живешь здесь, я не это имел в виду.
– Не так уж здорово все время чувствовать себя нежеланным, даже если я знаю, что так и есть.
– И все мы когда-нибудь умрем, – тихо сказал Охотник на кроликов.
Он посмотрел на нож в руке, снова подумал о матери, о чудовищном изнасиловании, которое разрушило ее.
Теперь он знал, что мать страдала от повторяющихся реактивных депрессий, что темные параноидальные расстройства прошлись по ним обоим.
Агрессивный страх перед кроликами, отвратительными кроличьими норами-дырами в земле.
Раньше он старался не погружаться в детские воспоминания. Охота на кроликов и материнский страх были частью тайного прошлого.
Но в последнее время воспоминания стали слишком частыми и проломили все защиты.
Они хлынули сейчас прямо ему в лицо.
Охотник был уверен, что он не психопат. Но прошлое показало, что никогда не оставит его в покое.
Чувствуя после гитары онемение в пальцах левой руки, Рекс резал лук-шалот.
– Почему ты называешь себя нежеланным? – осторожно спросил он и ссыпал нарезанный лук в кастрюлю.
– Потому что ты все время говоришь, что нам надо попытаться выдержать вместе три недели.
Рекс соскреб с ножа остатки о край доски, посмотрел на широкое лезвие и сполоснул его под краном.
– Я не в этом смысле, – сказал он, – а… очень прошу тебя выдержать меня.
– Мне так не кажется, – хмуро сказал Самми.
– Я никогда не видел Рекса таким счастливым, как сейчас, – заметил Диджей, чистя спаржу.
– Папа, помнишь прошлый раз, когда я должен был жить у тебя? – спросил Самми. – Помнишь?
Рекс посмотрел на сына, на блестящие глаза, нежное лицо, узкие плечи. Он понимал, что вряд ли сейчас услышит что-то хорошее, но все же ему хотелось, чтобы сын продолжал.