осматривала столешницу, пол, мусорную корзину, но так и не увидела своей цепочки.
У меня сдавило в горле, и слезы начали застилать глаза. Я повернулась к
Джейсону.
– Что, черт возьми, случилось?! Блюдце находилось на другой стороне стола, его
даже близко не было около раковины!
– Риз, остынь. Я положил полотенце на стол, пока надевал боксеры. Когда я взял
его, блюдце и несколько других вещей соскользнули в раковину.
– Зачем класть полотенце на стол, когда за дверью есть чертова вешалка? Это не
была обычная цепочка, Джейсон! Она важна для меня!
Он нахмурился.
– Почему ты ведешь себя так, словно я нарочно сделал это дерьмо?!
– Потому что в любом случае оно потеряно!
Я еще раз осмотрела ванную комнату затуманенными глазами. Игнорируя все то,
что Джейсон говорил, я рылась в мусорной корзине. Потом опустилась на колени, проверяя углы. Под шкафом. Повсюду. К тому времени, когда я, всхлипывая, встала, Джейсон сидел на краю кровати, надевая протез.
– Риз, – позвал он, когда я пронеслась мимо него, вытирая лицо тыльной стороной
ладони. Я не обращала на него никакого внимания, направляясь к своему туалетному
столику, чтобы посмотреть и там. Я отчетливо помнила, как снимала ее в ванной, чтобы
принять душ, и не одела ее, потому что спешила освободить ванну для Джейсона. Но все
же... может быть, я переложила ее и просто не помнила об этом.
– Риз.
Джейсон схватил меня за руки, останавливая. Я изо всех сил пыталась вырваться, потому что прямо сейчас не хотела на него смотреть. Ведь эта цепочка была...
– Я могу ее достать, принцесса. Успокойся. Позволь мне вытащить из грузовика
ящик с инструментами. Хорошо?
Я глубоко и судорожно вздохнула, пытаясь перестать плакать. Отказываясь на него
смотреть, я села за туалетный столик. Джейсон взял ключи и вышел из комнаты. Через
несколько минут он вернулся и пошел в ванную.
Десять лет.
Вот как долго у меня была эта цепочка, и никогда, никогда я ее не теряла. Отец
подарил мне изящную белую коробочку на мои «сладкие» шестнадцать, и я была в
полном восторге. Мое первое настоящее ювелирное украшение с подвеской – моим
именем, и тогда я почувствовала себя такой взрослой. Больше, чем его проигрыватель, больше, чем его виниловые пластинки, больше, чем мои воспоминания. Эта цепочка –
настоящая, осязаемая вещь. Подаренная с любовью, с теплом, навивающая прекрасные
воспоминания. Это была осязаемая связь между отцом и мной, а мысль о ее потере... Я
чувствовала себя так, словно моя грудь разрывалась пополам. Что если она …
– Эй.
Я всхлипнула, подняла голову и вытерла глаза. Джейсон стоял передо мной, все