— Ты в порядке? Выглядишь... я не знаю... грустной.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Мейсона. Он выглядел расстроенным, словно действительно волновался. Это заставило меня почувствовать что-то внутри. Не бабочек или любовь. Это было почти как ощущение того, что ты кому-то небезразлична. Ощущение искреннего волнения. Это было странное чувство, и я не ощущала его с тех пор, как умер мой отец. В смысле, когда он умер, все шансы иметь настоящую семью погибли вместе с ним. Я просто существовала в своем собственном маленьком мире... мире, где все, казалось, хотели изменить меня для того, чтобы покорить своей воле. И я боролась с каждым. Превратившись в такого человека, каким я стала сегодня, потому что у меня не было другого выбора. Они не дали мне другого выбора.
В этот момент, меня подбадривал мужчина, с которым я переспала, и который, на удивление, тоже стал больше значить для меня. Как будто я смогла увидеть, что действительно означает иметь семью — то, чего я была лишена.
— Хочу, чтобы ты поехал домой, Мейсон. Я справлюсь здесь сама. Думаю, я поеду к Кристиану после того, как справлюсь.
Мейсон нахмурился.
— Почему? Ты должна вернуться домой и быть со своей семьей.
У меня нет семьи.
— Я просто чувствую себя глупо, и хочу побыть в одиночестве некоторое время, — также я не хочу видеть Хантера после того, что слышала сегодня. Он ждал, что я приду к нему в комнату, но пускай к нему приходят другие после того, как его член увлажнился от кого-то другого. Мудак!
— Никто не собирается судить тебя, Айден.
— Пит останется у нас?
Черты лица Мейсона изменились. Его беспокойное лицо стало хмурым, и он сделал вдох.
— Он сделал несколько намеков об этом, но я отказал, сославшись на ремонт.
Я нахмурилась.
— Это правда?
Он покачал головой.
— Нет, но, думаю, с этого момента нам придется его начать.
— Зачем?
Мейсон снова резко вдохнул.
— Потому что я видел, как он смотрел на тебя, — он вздохнул. — Айден, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Мгновение я молча смотрела на него, а затем кто-то отодвинул штору. Думаю, я была спасена, но сомневаюсь, что это надолго. Мейсон знал, что я вела себя странно, но будь я проклята, если так скоро вернусь на место преступления. Мама может решить украсить мою другую руку.
Завершив все разговоры, медсестра промыла мою рану, сделала местную анестезию и, в конце концов, мне потребовалось восемнадцать швов. Да, мама проделала хорошую работу.
После этого руку забинтовали, сказали принимать «Ибупрофен» и «Парацетамол» от боли, и назначили прием через десять дней, чтобы снять швы.