Он делал то же самое с моей матерью.
— Мейсон, остановись.
Он сразу же остановился. Наше дыхание было по-прежнему прерывистым, и мой топ все еще обнажал плечо. Мейсон поднялся с кровати, и, поначалу, не мог смотреть на меня.
— Мне так жаль, Айден. Не знаю, что на меня нашло. Это не оправдание, но прямо сейчас его у меня нет.
Я подтянула свой топ вверх и с помощью здоровой руки попыталась подняться с постели.
— Мейсон, все в порядке.
Он обернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Айден, это не правда. Я говорил тебе, что не будет никаких повторений того, что случилось год назад, и вот я здесь... лапаю тебя на своей кровати, — Мейсон запустил руки в волосы. — Я должен жениться на твоей матери, и я просто... просто...
— Мейсон, ты перестанешь? Ничего не произошло.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
— Только потому, что ты меня остановила. Только потому, что заставила меня увидеть, насколько неправильно это было. Что бы твоя мать подумала обо мне?
Мои глаза округлились.
— Она никогда не должна узнать.
Мейсон смотрел на меня.
— Я понимаю это, но я же знаю, — он указал на себя, а потом на меня. — Мы знаем, — Мейсон вздохнул, а затем сел на край кровати. — Я никогда не изменял, Айден. Конечно, у меня было много ничего не значащих отношений, но всякий раз, когда у меня были обязательства, я никогда не изменял. И я живу согласно этой философии.
Увидев, насколько разбитым он был, я подошла к нему. Положила руку на его плечо, но он даже не взглянул на меня.
— Мы просто забудем о произошедшем, хорошо? Я смогу, если и ты сможешь. Я не буду думать или относиться к тебе по-другому, и, надеюсь, что ты поступишь также.
Он посмотрел вверх с улыбкой.
— Мне очень жаль. Я ублюдок.
Я усмехнулась.
— Ты никогда не будешь им, Мейсон.
Он смотрел на меня мгновение, прежде чем снова заговорить:
— Знаешь, у тебя мамины глаза — не цвет, а то, как ты смотришь. Я теряюсь, когда смотрю в них.
Я знала, что не должна была спрашивать, но мне нужно было это знать:
— Что ты видишь, когда смотришь в глаза моей матери?
Мейсон слегка усмехнулся.
— Не знаю. Думаю, это решительность.
Я тоже засмеялась, но не потому, что думала, что это было смешно. Это было смешно, но в плохом, ироническом смысле. Моя мать была очень решительной. Просто, я думаю, что Мейсон не понял насколько.
Как по команде, телефон Мейсона зазвонил. Сначала он запаниковал, но потом понял, что тот был в его кармане. Он вытащил его, посмотрел вниз и сказал:
— Это твоя мать, — я кивнула, и он ответил. — Привет, дорогая. Да, прости, я опаздываю. Мне просто позвонили по поводу квартиры. Сработала сигнализация, — он помолчал. — Да, все в порядке, дорогая. Это, должно быть, было какое-то привидение, — он снова замолчал. — Я на пути домой. Мне действительно очень жаль, Кэт, — он кивнул. — Да. Я тоже тебя люблю.