— Ой, — пробормотала я и плюхнулась назад. — Я что-то не могу.
— Ещё бы, — тихо процедил он, но я расслышала и обиделась.
Нет, ну а где романтика? Где чувства и страстные поцелуи? Где хоть что-нибудь?
Саша тем временем подошёл к креслу, резко поднял меня и понёс к кровати.
«Оооо, мне это нравится. Продолжай».
— Какой ты сильный, — промурлыкала я, вцепившись пальчиками в его бицепсы — трицепсы. — Какие у тебя руки… крепкие. И сам ты такой… классный.
Мне показалось, или в этот момент он вновь что-то едва слышно процедил сквозь зубы и страдальчески закатил глаза? Не разобрала, слишком занятая собственными чувствами.
— Ложись, — он бросил меня на кровать, и я даже слегка подпрыгнула, нелепо взмахнув руками.
— А ты?
— А мне надо в душ, — ответил Саша.
— Я буду ждать, — падая на подушки, ответила ему и даже подмигнула.
— Я быстро.
А через минуту я уже спала.
Это утро по определению не могло быть хорошим. В голове гудело так, словно там поселился целый оркестр сборной филармонии и устроил вечеринку с народными танцами всех планет, входящих в состав Альянса. А все отходы с этой шумной вечеринки они бросали мне прямо в рот, потому что ощущения у меня были соответствующие.
— Ох, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушку и мечтая только об одном — ПИТЬ!!!
Именно так. Заглавными буквами с сотней восклицательных знаков. Мне нужна была вода или любая другая жидкость. Главное — это утолить жажду. У меня от обезвоживания даже язык к нёбу прилип.
Теперь во мне боролись два желания — лежать и стонать от кошмарных ощущений или пойти и найти что-нибудь попить. Встать я не могла, потому что чувствовала себя медузой, выброшенной на песчаный берег, но и лежать тоже не могла, организм требовал дозаправки.
— Жива? — раздался надо мной голос, и головная боль усилилась во сто крат, взрывая барабанные перепонки и сводя с ума.
— Тише, — взмолилась я, едва шевеля потрескавшимися губами и сжимая голову, чтобы хоть как-то уменьшить какофонию.
— Я попить принёс.
В ту же секунду я забыла о головной боли, о плохом самочувствии, обо всём на свете, кроме самого главного. Сев, сразу открыла глаза, щурясь от яркого света, и протянула дрожащие руки к вожделенному стакану.
— Дай!
Первые три жадных глотка я сделала, не разбирая вкуса, запаха и цвета, на четвёртом заподозрила неладное, на пятом ощутила вкус и скривилась.
— Это что? — возвращая Переславцеву стакан, прохрипела я.
— Лекарство.
— А пить? — я едва не плакала от обиды.
Он же растоптал мою мечту и ввел в заблуждение.
— Сначала лекарство, — безапелляционно заявил он, возвращая стакан.