Пока руки были заняты, мозг продолжал воскрешать в голове воспоминания о вчерашнем вечере. Хотела я этого или нет, но мне приходилось раз за разом заново всё переживать. Я пыталась думать о другом, но не могла. Проходило время, и вновь вспоминала произошедшее. В конце концов я бросила попытки повлиять на собственную память и, стиснув зубы, продолжила яростно кромсать овощи.
Подумаешь, немного перебрала. С кем не бывает?
Внезапно вернулось ощущение неправильности и неточности. Одно из отрывочных воспоминаний не давало покоя и всё крутилось и крутилось в голове. А я никак не могла понять, в чём дело. Саша тогда стоял передо мной в майке. Красивый, сильный, мускулистый. И что здесь такого необычного?
Рана!
Нож соскользнул и едва не прошелся по пальцам. Отшвырнув его в сторону, я быстро вымыла руки и бросилась прочь из кухни.
Быстрей, быстрей…
У его каюты замерла на мгновение, переводя дыхание. Стыд и неловкость вновь дали о себе знать, но я тут же их прогнала. Меня сейчас мучило другое.
— Кэтти, — Саша почти сразу открыл дверь и удивлённо приподнял брови.
Он уж точно не ожидал меня здесь увидеть. Наверное, считал, что я запрусь у себя в комнате и буду плакать над собственной судьбой. Если бы он знал, что я готовила вторую акцию по его соблазнению. Но это потом.
— Можно войти?
— Конечно.
Я прошла внутрь и почти сразу обернулась, внимательно его осматривая. Мужчина был одет в тёмные брюки и куртку защитного цвета, под которой виднелась светлая майка.
— Как ты себя чувствуешь? Готова болит? Тошнит?
Ему действительно интересно или он просто издевается? Сам же утром поил меня лекарством от похмелья.
— Всё отлично. Куртку сними.
— Что? — переспросил он и тут же нахмурился. — Ты что, опять?
В голосе читалось неподдельное изумление. Такого поворота Переславцев явно не ожидал.
— Сними, пожалуйста, куртку, — упрямо повторила я, стараясь не покраснеть.
— Дыхни, — вместо того чтобы исполнить мою просьбу, потребовал Саша.
— Я не пила и не пристаю к тебе.
«Пока», — добавил внутренний голос. Мы-то с ним знали, что у нас всё впереди.
— Тогда я не понимаю.
— Пожалуйста, сними куртку. Это важно, — тихо повторила я.
— Ладно, хорошо, — тяжело вздохнул, сдаваясь, и разделся. — Так?
Белоснежная повязка всё ещё была на его предплечье. Новенькая, чистенькая и такая красивая.
— Сам перевязку сделал?
— Да, — Александр кивнул, всё ещё не понимая, чего именно я добиваюсь.
Не могло же мне всё это привидеться?
— Молодец, — кивнула в ответ и, быстро подавшись в его сторону, схватилась за уголок повязки и резко дёрнула на себя.