— Они выполнили условия?
— Да. Виолетта была там. Связанная… на седьмом месяце беременности.
— Господи…
— Да, Катя, это был мой ребёнок. Ей была дана команда привести меня к ним любыми способами и по возможности забеременеть. Её просто заставили вынашивать моего сына.
— Саша…
— Я не мог её убить. Несмотря на то, что она сделала, что загубила всех моих друзей, за то, что я больше трёх месяцев находился в руках у дока… Это был мой ребёнок. Запустив детонатор, воспользовавшись паникой, возникшей после взрыва, мне удалось сбежать. Честно, я каждую секунду ждал, что нас собьют, но этого не произошло.
— Что стало с твоим сыном?
— Через два дня Виолетта повесилась в туалете. Сделала верёвку из одежды и повесилась. Убила себя и малыша.
— Саша…
— Все, кого я знал, любил — все они погибли. А меня сделали генетическим уродом. Я не хотел жить. Поэтому пробовал сделать новую бомбу, чтобы взорвать все следы моего существования. Но у меня не получилось. Пытался застрелиться и осечка. Шесть раз подряд. Хотел повеситься, а верёвка разрывалась на части. Резал вены, а раны сами заживали.
— Я не понимаю.
— Я тоже не понимал, пока Богиня не появилась и не объяснила, что не даст мне умереть.
— Подожди. Я совсем запуталась, что значит, не даст умереть?
— Ты когда-нибудь вступала в спор с Богиней, где ставкой была твоя жизнь?
Если я и раньше не была в восторге от методов Богини, то теперь после услышанного прибывала в глубочайшем шоке.
— Она обещала тебя убить, если ты не выполнишь её указания? — ахнула я, хватаясь за сердце. — Господи, какой кошмар! Какой ужас! Это просто чудовищно!
— Кать, успокойся.
— Что значит — успокойся? Это же выходит за грани допустимого! Конечно, лишать свободы выбора ужасно, но лишать жизни из-за отказа выполнять её капризы, — я даже задохнулась от возмущения, не в силах подобрать подходящих эпитетов, характеризующих степень моего возмущения.
Попадись мне Богиня сейчас, я бы ей столько всего высказала и за себя, и за Сашу. Может быть, даже парочку волос у неё из головы выдрала. Никогда не думала, что могу быть столь агрессивной и безрассудной, до того, чтобы с кулаками бросаться на Богиню целой планеты.
Но как можно быть такой жестокой? Всему же есть предел! Даже божественному вмешательству.
— Кать, — вновь попытался достучаться до меня Саша. — Ты всё не так поняла.
— Ты еще её защищаешь? После такого?
— Кать, спор был о другом. Успокойся и выслушай меня, пожалуйста. Мы с ней поспорили, что если, добравшись до Пещер, я не найду смысл, ради которого стоит отказаться от прошлого и жить дальше, то она позволит мне умереть.