– Ну все, – с явственным порыкиванием сказал Демьян, – половина пути пройдена.
Он взял Полину за руку и защелкнул на запястье вторую серебряную пару, венчальную. Протянул свою ладонь – и принцесса, молясь, чтобы не тряслись руки (мишка все-таки был страшненьким), окольцевала короля Бермонта.
– Да будет так! – провозгласил верховный служитель. Гонги заходились в перезвоне, так что казалось, будто звенит прямо в ее голове. – Обряд свершился! Теперь дело за мужчиной – доказать, что он может защитить свою женщину. Но это пройдет без свидетелей, и пусть победит тот, кто предначертан!
Затем был приветственный ор сотен тысяч не боящихся мороза бермонтцев, встречающих новую королеву и кидающих под колеса машины, на дорогу, те самые еловые лапы. Люди пели песни, махали маленькими фонариками – и дорога становилась зеленой, и даже в салоне пахло хвоей.
В замке начинался свадебный пир. В огромном зале стояли сотни столов, и все стулья вокруг них были заполнены людьми. Поля очень проголодалась, и голова кружилась от впечатлений, и больших усилий стоило заставить себя принимать пищу медленно, изящно, чтобы не опозориться перед сидящими тут же монархами. Сестры расположились за отдельным столом вместе с сопровождающими их кавалерами и Святославом Федоровичем, Полинка иногда бросала в их сторону взгляды – и девочки улыбались ей, словно поддерживая.
Она присматривалась к сидящим с ней за одним столом коллегам Демьяна. Гюнтер оказался веселым и добродушным. Луциус – высокомерным и сухим, и жена у него была такой же. Император Хань Ши наблюдал за всеми своими узкими глазами, как внимательный кот, Иппоталия и Василина были чем-то похожи – обе очень женственные, красивые, только Вася мягкая, а Иппоталия, несмотря на нежность и красоту, ощущалась твердой. И от всех них просто полыхало силой, которая бодрила почище крепкого вина.
Бермонт, ночь с 4 на 5 декабря
Полина
Через три положенных на праздник часа, когда за окнами стало совсем темно, делегации начали подниматься и прощаться. Зал пустел. Удалились и берманские женщины, бросая на Полину любопытные взгляды. Последней уходила делегация Рудлога. Сестры обнимали Полинку, шептали всякие ободряющие глупости, всхлипывали. После всех ее обняла Василина.
– Держись, ваше величество, – шепнула она с нежностью. – Мы тебя очень любим.
И, легко скользнув на прощание по плечу сестры рукой, ушла, унося с собой запах молока и родного дома.
Пол осталась одна рядом с мужем и никуда не собирающимися уходить мужчинами. Слуги быстро раздвигали столы, снимали скатерти, гасили электрический свет. Загорелись факелы на стенах, запылали дрова в большом камине. Распахнули окна – и по стенам заплясали длинные тени, потянуло в воздухе морозом и дымом. За несколько минут украшенный зал стал совсем варварским, будто перенесся на несколько веков назад.