Агент хмуро кивнул. Он не был личным телохранителем и права настаивать не имел. Но отвечать, если что-то случится, будет не ее высочество, а он и его ребята.
Вернулся Матвей с кувшином лимонада и стаканом. Снова протиснулся между охранниками, сел рядом с Алиной на диван, налил, аккуратно приобнял своей лапой, протянул ей стакан.
– Я, наверное, вся пятнистая, – пожаловалась принцесса, делая глоток.
– Ты все равно очень миленькая, малявочка, – пробасил он. – Только умыться надо.
– Спасибо, – сказала она тоненько, улыбнулась и откинулась ему на плечо – совсем крошечная рядом с огромным мужчиной. Тротт поморщился, отвернулся и двинулся в зал, подальше от опереточного сюсюканья и сладости. И краем уха успел услышать вопрос: – Матвей, а все-таки попросишь Чета обернуться?
Ну конечно. Что нам свадьба и молодые. Всё к ногам капризной девчонки.
Зал встретил Макса оглушающей музыкой и дружным топаньем. Народ веселился вовсю, жених с невестой отплясывали что-то зажигательное. Инляндец двигался вдоль стены, но не избежал внимания – какая-то девушка схватила его за руку, закрутила.
– Давай танцевать! – крикнула она со смехом.
– Не хочу, – ответил он сухо и, не обращая внимания на недоумение и обиду, проступившие на симпатичном лице, пошел дальше.
Тротт видел, как Ситников провожает принцессу до дамской комнаты, видел и то, как она выходит оттуда, как присоединяются они к танцующим. Опустил глаза, положил себе соленых грибов и начал жевать. В конце концов, этот балаган когда-нибудь да закончится. Вечер, конечно, потерян. Хотя интересный случай с внезапными болями. Может, с Викой поговорить? Она лучше разбирается в женских болезнях. Нет. Не стоит тратить на это время.
Музыка прекратилась, включился свет, и радостный Иван Ильич объявил перерыв. Четери повел сияющую жену к столу, гости, частично разбившиеся по парам, ручейками устремлялись кто к столам – выпить и закусить, кто к выходу – покурить, кто к туалетам. Дирижер утирал пот со лба, музыканты отдыхали, рассевшись по креслам у стен. Сердобольный отец невесты направился к ним, чтобы пригласить за стол и составить ему компанию в распитии горячительного. Официанты начали разносить вторые блюда, и в воздухе сильно пахло жареным мясом, алкоголем и разгоряченными людьми.
И почему-то именно в этот момент Макс остро почувствовал свою чуждость среди этого праздника. Люди обтекали его, не касаясь, будто он находился среди призраков – или сам был призраком, невидимым и никому не нужным. Впрочем, он по этому поводу не переживал. Все эти нелепые движения, какая-то истеричная радость, попытки найти себе пару, глупые игры – все это было так преходяще и так банально.