Я не простил Саймона Питера за то, что он ввел меня в заблуждение относительно того, что Филип собирается навсегда поселиться в Канаде; я не думал, что он специально сбил меня с толку, но моя сердечность по отношению к нему стала прохладнее со времени моего унижения, и я старался по мере возможности избегать его. На самом деле я так старался его избегать, что поначалу даже не заметил, что он тоже вовсе не стремится встречаться со мной.
Эта мысль впервые пришла мне в голову, когда после неожиданного «доброго утра», небрежно брошенного в мою сторону, он попытался проскользнуть мимо меня со скоростью, которую можно было описать только словом «бегство».
– Все нормально, – с иронией сказал я ему. – Расслабься. Я не сказал Филипу.
Он остановился. Его темно-синие глаза тупо на меня уставились. Через секунду он спросил:
– Что не сказал?
– Что ты поощрял мой переезд в Пенмаррик.
– Прошу прощения, – сказал Саймон Питер Рослин, сильно шокированный, – но я не делал ничего подобного.
Я был так сражен его замечанием, что просто смотрел на него, не говоря ни слова, но гнев быстро привел меня в чувство.
– Делал, черт тебя побери! – воскликнул я. – Ты сказал мне, что Филип не вернется домой!
– Боюсь, что ты сильно заблуждаешься, – чопорно возразил Саймон Питер, образец сообразительности и самодовольства, – я не говорил ничего подобного.
– Ты сказал…
– Ты спросил меня, не думаю ли я, что Филип останется в Канаде, а я ответил, что могу читать его письма между строк. Вот и все. Я не сказал, что прочел. Ты просто неправильно истолковал мои слова. И уж конечно, я не поощрял тебя, когда ты хотел обосноваться в Пенмаррике! Я просто уступил твоему решению там жить. А что еще я мог сделать? Я знал, что Филип не станет выгонять тебя через суд, я тебе это говорил. Это правда. Я никогда не говорил тебе ничего, кроме правды.
– Что ж, черт… – Мне понадобилось некоторое время, чтобы продолжить. Я подумал о том, что Филип собирается осенью отправить Джонаса в школу, о том, как Филип хотел, чтобы Джонас проводил выходные в Пенмаррике, о том, что он более, чем когда-либо, стремился относиться к этому ребенку как к своему наследнику. И неожиданно я понял, что Саймон Питер скрытно работает над продвижением племянника: делает все от него зависящее, чтобы Филип меня невзлюбил и проявил интерес к Джонасу.
– Маленький грязный ублюдок, – медленно произнес я в конце концов. – Двурушный юристишка.
– Я играл в честную игру, – произнес Саймон Питер по-прежнему безупречно вежливо. – Если я тебя перехитрил, то ты сам виноват. Да ну же, Джан! Теперь все кончилось, и я не хочу с тобой ссориться. Давай заключим мир, поскольку в будущем нам придется часто видеться. Ты слышал, что я покупаю особняк Ползиллан? Я на днях говорил об этом с твоей сестрой, миссис Маккре, и она сказала, что продаст его мне. Надеюсь переехать туда осенью, после свадьбы.