— И как она отреагировала?
— Ужасно, я даже не предполагал такого. У неё глаза как-то остекленели, остановились. Я испугался, взял её за руку, а она стала падать на землю. Я подхватил её, стал что-то говорить, не помню уже что, а она никак не реагировала, просто смотрела сквозь меня сухими глазами. Это потом уже её прорвало, в экипаже, она разрыдалась так, что смотреть было жалко. Ну, не мог же я её так оставить? Повернул назад, привез к Прознанским, а потом поехал на службу.
— Скажите, Михаил Христофорыч, а Вы хорошо её знали?
— Не то, чтобы хорошо, а просто давно. Познакомились тому уже года с два. Виделся регулярно в доме г-на полковника. Однажды чай пили втроем в кабинете Дмитрия Павловича. Она интересная женщина, образованная, смешливая. И речь такая занятная…
— А как по-вашему, в неё можно влюбиться? — неожиданно спросил Алексей Иванович.
— Хм, влюбиться? А Вы спросите об этом самого себя, Алексей Иванович, — нашелся ротмистр, — Странный у вас ход мыслей, однако. Меня-то Вы почему об этом спрашиваете?
— Скажите, Михаил Христофорович, вы в последнее время не чувствовали, что за вами кто-то наблюдает или следует по улицам, когда вы сопровождали полковника?
— Сопровождать г-на полковника и обеспечивать его безопасность — моя прямая и главная обязанность. Неужели вы думаете, что я допустил бы такую такую оплошность — не заметил слежку? И не предпринял бы надлежащие меры? Кроме того, замечу Вам, что охрана такого человека, как полковник Прознанский, обеспечивается усилиями отнюдь не одного человека.
— А он, вообще-то, нуждается в охране? Скажем иначе, для карбонариев он мог бы представить интерес как объект террора?
— Железные дороги Российской Империи и принадлежащая им полоса отчуждения в смысле их охраны и поддержания порядка находятся в исключительном ведении корпуса жандармов. В силу своего служебного положения полковник Прознанский отвечает в том числе и за Царскосельскую железную дорогу, связывающую столицу Империи с летними резиденциями Государя Императора и высших сановников. Без ведома полковника Прознанского ни Третье отделение, ни дворцовая полиция не могут работать на Царскосельской железной дороге. Он — высшее должностное лицо, отвечающее за личную безопасность самых значительных лиц Империи во время их проезда по этой дороге. Он как никто другой информирован о методах охраны и конкретных мероприятиях, проводимых во время таких поездок. Нетрудно догадаться, что полковник может попасть в список лиц, с точки зрения наших карбонариев, подходящих для акций устрашения, — отчеканил Бергер, точно с листа прочел.