Шидловский из-под нахмуренной седой брови покосился на вошедшего, поздоровался и весьма нелюбезно поинтересовался:
— Что-то нужно, Алексей Иванович?
— Позвольте доложить, Вадим Данилович. Был в университете, опрашивал приятеля Николая Прознанского, Петра Спешнева.
— Ну-ну… — Шидловский отложил ручку и выжидательно посмотрел на Шумилова.
Последний рассказал в подробностях о встрече со студентом-аристократом, показал список из семи фамилий и сделал акцент на том, что пока ничто не указывало на реальность существования молодежной радикальной группы.
— Да, желательно допросить всех этих молодых людей, — согласился Вадим Данилович, — Займитесь этим, Алексей Иванович, в ближайшие день-два. Нельзя сбрасывать со счетов версию об отравлении Николая Прознанского членами радикальной молодежной группы из-за возможных разногласий или подозрений в неблагонадежности. Время сейчас неспокойное, сколько развелось вольнодумства! Мода пошла критиканством заниматься. Сынок последнего дьячка, поступив в студенты, начинает критиковать Власть. Можно подумать, эти сосунки лучше знают, как Россией управлять! Смешно, ей Богу! Смешно и грустно. Я вот даже думаю, что надо будет потолковать с Константином Ивановичем Кесселем — это думающий работник и в свете последних событий, неплохо осведомленный о политических процессах в молодежной среде.
Шумилов понял, что шеф говорит об обвинителе на процессе по делу Веры Засулич, стрелявшей в январе в столичного градоначальника. Кессель действительно слыл за думающего и компетентного работника прокуратуры и даже вынесение Засулич менее месяца назад оправдательного приговора не повредило его репутации. Общее мнение юристов, поддержанное и прямо озвученное министром юстиции Паленом, клонилось к тому, что Кессель на суде был хорош, но его поражение явилось следствием недостойных приемов защиты. Пален даже назвал Александрова, адвоката Засулич, «негодяем». Кроме того, много нареканий раздавалось в адрес проводившего этот процесс судьи Кони, который по мнению многих, в своем напутственном слове, обращенном к присяжным заседателям, сделал слишком много реверансов защите и тем ослабил впечатление от прокурорской речи.
— Кессель, готовясь к процессу Засулич, обратился к Третьему отделению с просьбой предоставить ему информацию об активности студенческих групп в столице, — продолжал между тем Шидловский, — Насколько я знаю, такую справку он получил. Возможно, кто-нибудь из окружения Николая Прознанского и мелькнул там, пусть даже вскользь. Чем черт не шутит, все-таки ниточка. Но тут новая версия вырисовывается, — Вадим Данилович шумно вздохнул и задумался. Брови его нахмурились, лицо приняло какое-то брезгливое выражение, — гувернантка эта, Мариэтта Жюжеван, была покойнику не просто гувернантка. Я сейчас был у Прознанских на квартире, полковник рассказал то, что обычно стараются не афишировать: у сына была с нею связь, почитай, с пятнадцатилетнего возраста.