Ты? Да ты не сделаешь даже ни одного сантиметра отсюда, шлюха! Она мне будет угрожать! Или ты думаешь, что я буду с тобой шутить? Ты ошибаешься, – удар по голове последовал снова. Да такой, что на этот раз я ударилась о стену так, что из глаз посыпались искры в буквальном смысле слова.
Я взвыла от дикой боли, из носа струйкой побежала кровь.
Чего ревёшь? Я на эти жалости не ведусь. На, вытри кровянку, – мужчина бросил мне носовой платок, – А теперь слушай меня внимательно. Сейчас за тобой приедет один важный человек. Он друг шейха, к которому он тебя отвезёт в гарем. Твоё счастье, что ты ему понравилась, когда шла по улице Дубаи. Считай, он твой спаситель. А не то сейчас бы ты обслуживала по кругу всех моих подчиненных и давала им во все дыры. Я за сестру глотку перегрызть готов каждому, кто её обидит. Тебе крупно повезло. Ты поняла?
Мне казалось это всё страшным сном, от которого я хотела проснуться. Но подсознательно я начинала понимать, что серьёзно влипла и что дела мои плохи. И будет лучше не сопротивляться этому мужчине. Уж лучше гарем и наложница на некоторое время, чем издевательства и унижения. А там я уж и с шейхом договорюсь.
Где мои документы и кредитная карта? – спросила я у брата Амалии.
О кредитной карте забудь. Она теперь наша. А паспорт твой у меня, вскоре он перейдёт твоему хозяину и будет у него всё время твоего существования в его гареме.
Почему у меня так жутко болит голова?
А это от порошочка, которым тебя пришлось усыпить, – усмехнулся Омар, оскалив свою челюсть. – Это хорошо, что ты ничего не помнишь.
Ужасно, – я чувствовала, как меня трясло.
Я же ещё и в самолёте выпила шампанского. Плюс эти бедуины меня опоили какой-то гадостью.
Сейчас тебя увезут, помоют, переоденут и подлатают. Только предупреждаю, без фокусов.
Не то будет только хуже.
Я согласно кивнула головой. Послышался в коридоре топот шагов. Омар вышел на порог и перекинулся пару фразами по-арабски с двумя мужчинами с бородой и скомандовал.
Ну, что, за тобой мои вельможи подоспели. И ещё раз напоминаю, благодари своего спасителя и Аллаха, что жива, что ещё ходишь и движешься вообще по этой земле.
Я попыталась встать со стула, но тело упрямо не хотело меня слушаться. Омар это заметил и крикнул мужчинам снова на арабском. Те подошли ко мне и один из них, что был покрепче, подхватил меня словно добычу через плечо, и мы направились по длинному коридору, пахнущему какими-то зловониями. Выйдя на светлый двор, и, пройдя буквально пять метров, мужчина скинул меня на заднее сидение какого-то микроавтобуса. Через две минуты машина тронулась. Голова болела так, что я ничего не могла видеть. Нос также ныл, и время от времени вытекала сукровица. Мужчины о чём-то быстро болтали на своём языке. Я пересохшими губами