Когда-то в детстве, не очень поздним вечером, после кино, я возвращался домой. Мне тогда было немногим более десяти лет, и благодаря родителям-путешественникам жил я в одном промышленном городке на севере нашей безграничной родины. До дома мне оставалось пройти не более ста метров: только проскочить безлюдный неприветливый пустырь, потом ещё чуть-чуть — и я дома. Но на пустыре я увидел, как дерутся взрослые дяди. Поскольку пустырь был закрыт от любопытных глаз со всех сторон домами, то картина была не редкой для этого места. Самому мне нечасто приходилось выяснять отношения с сверстниками, хватало ума не доводить дело до серьёзных столкновений. И уж если приходилось с кем-то схлестнуться, то длинной драки не получалось: обычно больше было выяснение, кто кого знает, и кто кого на помощь позовет. В крайнем случае «тык-тык-тык» — и разбежались. А тут три взрослых дяди (этим взрослым и было-то чуть больше двадцати, но тогда для меня они были ну очень взрослые) совсем не по-детски мутузили такого же, как они, взрослого. Вроде бы и что тут такого? Драка как драка, ординарный случай времен почти развитого социализма. Но вопрос был в том, как мутузили. Эти трое явно превосходили своего оппонента и размерами, и силой, и умением драться. Они быстро сбили его несколькими одновременными ударами, в основном по голове, с ног и затем продолжали бить уже лежачего. Причем совсем не по-нашенски, не по-русски, ведь по-русски лежачего не бьют. А они били, и как!.. Бесчеловечно! В том числе и ногами, и даже по голове!.. Лежачий подавал слабые признаки жизни, но не мог сопротивляться, а эти били и били, и били с явным удовольствием. Это было поразительно неприятно. Наконец они увидели меня, «притормозились» со своим мероприятием и как-то сразу быстренько-быстренько исчезли. Растворились…. Я даже удивился. Потом понял. Они не меня испугались, что, ошеломленный от увиденного, малец мог им сделать? Они испугались последствий, которые могли их настигнуть из-за этого мальца. Наверно, мой ошарашенный вид подсказал им, что не все считают нормальным, когда трое бьют одного, причем ногами по голове. А может, вспомнили «Преступление и наказание» Достоевского? Я ведь бы не стал, стоять и ждать «продолжения банкета» уже с моим участием. Со страху можно очень громко кричать, быстро убегать и звать на помощь. Да и помощь в виде других взрослых дядь в то время ещё существовала. А дальше ситуация однозначно изменилась бы не в их пользу. Может, были и другие причины, но эти плохие взрослые дяди разбежались в разные стороны из-за моего появления, как тараканы попрятались по своим щелям. Но не это главное… Главное, что в тот момент осталось в моей взбаламученной детской голове от всего этого мероприятия, — это то, что люди могут быть такими бесчеловечными. Если эти люди так бесчеловечны, то это не люди, а просто зверьё, даже хуже зверей. И обращаться с ними как с нормальными людьми нельзя — себе дороже, по крайней мере, в подобных случаях.