— Про себя я уже понял, хотя не знаю, почему всё это, но пацанчика то зачем нужно было убивать? — не унимался я.
— Мир несправедлив. Это его судьба. Он же добровольно согласился поучаствовать в этом спектакле, — продолжил генерал. — Хотел всё и сразу. В жизни так не бывает…. В жизни сплошные обманки.
— Сомневаюсь я, однако, гнида генеральская, тварь ты серая, что он знал конец этого спектакля, — мне нужно было как-то сбросить генерала с пьедестала вседозволенности. — Извини, конечно, генерал, но попахивает от тебя, вонючим дерьмом попахивает.
— Если бы ты знал, кто я, смеяться, а тем более хамить мне, ты бы разучился раз и навсегда…., - взбесился генерал, и тут же стих. — Хотя ты, конечно, знаешь, кто я, но даже не догадываешься, что я это он! Служить мне ты не хочешь! И убить тебя сам я не могу!.. — он исподлобья взглянул на меня. — А вот кто ты такой и почему, я всё равно узнаю…. и умереть помогу…. но потом. Пока ещё не время, — Антон Леонидович был сама серьёзность. — Убить легко, узнать истину трудно. Так что живи. Да! Голову мне открутить против часовой стрелки не в твоих силах — это просто невозможно, ты уж поверь. Мир устроен по законам, про которые ты ничего не знаешь. И не представляешь, какие они в действительности. Но незнание закона, не означает, что они не выполняются. Выполняются всегда и везде. Даже для тебя, хотя может и не прямо сегодня. Исключения только подтверждают истину. Так что, не загордись своей исключительностью. Помимо тебя есть и другие исключительные….. И ничего, работают на меня. Ты даже не догадываешься, кто я… А прощение вымолить, может быть… Если жив останешься. Да, придется тебе теперь ходить и всё время оглядываться.
— Да знаю я кто ты. — Упрямо повторил я. — Я уже сказал: «обыкновенная серая тварь».
— Не скажи. Совсем не обыкновенная…, - криво усмехнулся генерал.
Помолчав немного, и посмотрев вверх, он добавил, почти не слышно и ни к кому конкретно не обращаясь: «И откуда вы все взялись то, Х-мены российские? Детей индиго уже и не сосчитать! Кто ж вас наплодил и зачем? Ещё и с заокеанскими не до конца разобрались…. Что же дальше то будет? Опять всё по новой или ещё круче?»
Генерал подозвал к себе главного из ментов, того милицейского майора:
— Вот что, майор, оформи здесь всё по полной. Чтоб ни один адвокатишка не смог впоследствии «отмазать» этого молодого человека, а потом…. потом отпусти его. Пусть едет дальше по своим делам.
— Как отпусти? — не понял майор.
С генералом что-то произошло, я даже не понял, что именно. Снаружи в нем ничего не изменилось. Генерал не сказал ни слова, ни один мускул не дрогнул на его лице. Но я почувствовал в нем какую-то перемену. И меня как будто обдало теплом — горячим сухим теплом.