– И в чем же противоположность? У них две головы вместо одной, или они монстры, которые не понимают слов? Это такие люди, как ты и я! Разве их вина, что они не родились в богатых семьях? К чему жестокость и пытки?
– Нет, но их вина в злодеяниях, которые они совершают, за что и получают жестокость и пытки!
– Агрессия порождает агрессию! Они, будучи необразованны, никогда не остановятся, если использовать метод «как они, так и мы»! Прекратить зверское обращение должны именно правители!
Глеффин остановился. Со вчерашнего дня он пытался доказать себе, что у него случилось временное помешательство относительно этой девушки, но сейчас окончательно понял, что это не так. Когда он смотрел на нее – такую решительную, гордую, с обостренными чувствами добра и справедливости, сердце пылало на углях ярким пламенем, трепетно пульсируя в груди.
– Скажи обо всем этом Гравенду и посмотришь, что он тебе ответит – глухо выдавил он – Я с тобой не согласен. Может, я просто так привык думать. Но с таким добрым сердцем, как у тебя, ты не сможешь долго находиться у власти. Правитель должен быть беспощаден и жесток, только так в стране можно навести порядок!
– Нет, я в это не верю – тихо прошептала Жанна, отворачиваясь к окну и рассматривая очертания гор вдали – Доброта нужна всем. Как можно жить без нее? Неужели управлять надо только злостью? Нет, только не так.
Она даже не услышала, как Глеффин подошел сзади, и только когда его сильные руки опустились к ней на плечи, Жанна вздрогнула. Он медленно склонился к ее волосам, чуть касаясь губами, и хрипло прошептал на ухо.
– Ты потрясающая девушка. Я еще никогда не встречал такой, как ты… Такое благородное сердце, забота об обычных людях. Ни одна девушка Вайтонса на такое не способна. Позволь мне всегда быть рядом. Поверь, со мной ты будешь очень счастлива. Я могу обещать это…
Жанна пыталась освободиться, но он крепко держал ее, не отпуская.
– Не надо так говорить – только и могла чуть слышно произнести она, пытаясь его не обидеть – У меня есть жених…
– Он тебе не подходит… К тому же, я не верю, что ты его любишь… Я видел, как ты смотришь на него – безразлично и холодно. Нет, ты будешь несчастна с ним.
Жанна растерялась, понимая, что ее козырь оказался так безжалостно бит. В ней что-то встрепенулось от тепла этого мужчины, мягкого, обволакивающего голоса и крепких объятий, но она хотела быть с ним честной, и как можно спокойнее произнесла:
– Отпусти меня. Давай не будем разрушать нашу дружбу. Всё, что я могу тебе сейчас дать – только ее.
Глеффин шумно вздохнул, ослабляя объятия и осторожно разворачивая девушку к себе.