Кровь обязывает 9 (Обатуров) - страница 14

Тем временем все кабели были переподключены, и их цветовая и буквенно-цифровая маркировка проверена на несколько раз. Вроде, все нормально, но оставались какие-то сомнения, ведь я вскоре исчезну из этого мира, а крайсты не смогут проверить этот прибор и будут вынуждены рисковать своей бесценной сущностью. В мозге всплывала и опять исчезала мысль, что должна существовать система тестирования готовности аппарата. Я стал прокручивать в голове, как вел себя Кровавый бог, когда он готовился приступить к высасыванию жизненных и магических сил из своих пленников. А ведь точно, он там что-то такое тыкал на вертикальной мачте. Я полез по чему-то, очень напоминающему скобы, на самый верх, под потолок пещеры. Пока я лез, то никаких идей, что я должен сделать, на ум не приходило, но вот когда я добрался до самого верха, то на крохотной площадке обнаружился некий пульт, на котором были видны какие-то переключатели. Все они были закрыты прозрачным колпаком. Внезапно мне на ум пришло, что положение переключателей осталось таким, какое использовал Кровавый бог. Из глубины сознания пришла волна информации, как сбросить настройки и вернуть их к тому состоянию, какое и застали крайсты. А все было просто. Имелись стандартные позиции всех переключателей, изменяемые с помощью центрального переключателя, но вот какое положение мне нужно, такой информации не было, да и не могло быть. Но меня спасло то, что его бывшее положение явно выделялось на расположенной под ним шкале, ведь он находился в этом положении огромное количество времени. Кровавый бог постоянно экспериментировал, и менял положение переключателя, но то, бывшее положение, навсегда зафиксировалось тенью, отбрасываемой самим переключателем на шкалу. Мне нужно было только вернуть переключатель в прежнее положение и включить питание прибора. Мои пальцы легко проделали это, приоткрыв прозрачный колпак. Гудение аппарата показало, что пока все работает, и нет никаких характерных звуков, сигнализирующих о том, что где-то произошло замыкание или заклинило какие-то механизмы или узлы. На этот раз "карусель" не вращалась. Я поинтересовался у крайста, должно ли быть вращение, и он заверил меня, что конструкция оставалась неподвижной на все время проведения переноса сущностей. Крайст попросил меня понаблюдать со стороны, а он намерен произвести омоложение прямо сейчас, ведь он является самым старым, на сегодняшний момент, крайстом. Я осторожно спустился с мачты, а когда обернулся, то обнаружил, что пещера наполнилась какими-то мерзкими слизнями, имеющими от трех, до десяти метров в длину и около метра в ширину. Они даже отдаленно не напоминали крайста и я забеспокоился. Внезапно обнаружил, что ко мне жмется тот самый помощник, что принес инструмент. Сам инструмент давно был собран и помещен в его полостную сумку, но вот страх этого существа читался на раз. Мысленно я заверил его, что не дам нас в обиду, но, как выяснилось позже, нас с ним никто не замечал. Все эти черви-переростки лезли к "карусели". Некоторые получали какое-то болевое воздействие от аппарата и, развернувшись, исчезали в небольших ходах, проделанных в стенах пещеры. Все это продолжалось довольно долго, пока не осталось всего шесть особей, не считая нас со звезданутым и крайста. Эта шестерка равномерно распределилась между боковыми мачтами, и затихла. Тем временем низкочастотный гул стал усиливаться, в какой-то момент крайст устремился к аппарату и, обвив его своим телом несколько раз поверх тел доноров, затих. Мы, со звезданутым существом, с любопытством наблюдали за разворачивающимся событием. Тело крайста начало медленно съеживаться, хотя в длину совершенно не укорачивалось, а вот тело одного из доноров стало стремительно расти. Рост происходил толчками, как будто кто-то втискивался внутрь этого тела. Наконец гул аппарата достиг своего максимума и стал снижаться. Мы простояли еще около получаса, прежде, чем началось какое-то движение семерки тел. Тела доноров еле шевелились, и они с трудом выбрались из-под неподвижного огромного, съежившегося тела бывшего крайста. Я ясно чувствовал, что крайста в этом теле нет, зато новое, потолстевшее и вытянувшееся вдвое тело, явно содержало в себе моего знакомого крайста, о чем я его и спросил. В ответ пришло ощущение блаженства и подтверждение, что все работает нормально, и я всегда буду желанным гостем на планете крайстов. Мы со звезданутым вздохнули с облегчением, перенос сознания прошел как надо, а значит, мне можно отправляться домой. Звезданутый прижался к моей ноге, и от него пришло удовольствие от того, как я его мысленно называю. Я покраснел до корней волос, ведь так на Земле исказили матерное выражение, чтобы оно звучало более или менее пристойно. Но Звезданутый даже не обратил внимания на мои крамольные мысли. Он упивался своим новым прозвищем. Оказывается, присвоение имени или прозвища, отражающего внешние признаки существа, это очень удачное и не часто встречающееся событие, а здесь на лицо новый, ни разу не использованный на планете, идентификатор.