— Фэт, ты не должна шептать, в комнате никого нет.
Она взглянула на меня, кивнула и приблизилась.
Я сидел на краю кровати. Фэт огляделась, как будто в комнате кто-то был, и прошептала:
— Я так сожалею, папа.
— О чем, Фэт?
— Вся эта суета, беспокойство…
— Не волнуйся, Фэт. Все в порядке. Ты просто растерялась.
— Где я?
— Ты сейчас в больнице.
Она кивнула и лишь через полчаса спросила:
— Где я была?
Я решил, что она сбита с толку, все смешалось в ее голове, но я тогда верил в медицину и думал, что моя дочь находится в нужном месте. Ее обследуют, назначат лечение, врач будет наблюдать за ней, она не останется без присмотра.
Я поговорил со старшей медсестрой, и та рассказала, какие бумаги необходимо заполнить. Это была обычная процедура. Я полагал, что если заполню документы и подпишу их, то все вопросы будут решены. Эти горы бумаг должны были убедить меня в правильности моих действий.
Старшая медсестра сказала, что я смогу встречаться с дочерью в присутствии патронажной сестры, которая все время будет наблюдать за Фэт. Я спросил, зачем нужна патронажная сестра. Мне объяснили, что таких, как эта сестра, берут на работу в психиатрические клиники, она будет заниматься Фэт.
Вам понравилось бы такое объяснение? Мне тоже не понравилось. Кто-то будет заниматься моей дочерью? Они знали, где она, какое лечение ей необходимо, будет ли ей лучше, — все звучало убедительно, вопрос в том, как это все будет осуществляться. Если вы всего лишь патронажная сестра и каждый раз вам дают нового пациента и инструкции по уходу за ним, которые вы получаете на ходу в коридоре, потому что у вас нет времени прочитать медицинскую карточку…
Я спросил медсестру:
— Почему все происходит именно так? Почему за каждым больным не закреплен один человек? Почему у них на руках нет медицинских карточек и они не знают, что делать?
Медсестра сочувствовала мне, но пожала плечами и стала говорить о ресурсах, о нехватке людей — обо всем, что можно услышать в любом правительственном департаменте в наши дни.
У них нет денег, не хватает персонала. Все устали. Психиатрическая медицина в самом незавидном положении.
Я посидел немного с Фэт, успокаивая ее, говоря, что все будет в порядке, мы поставим ее на ноги. Затем я вышел из палаты и встретился с патронажной сестрой. Я был настроен решительно.
— Я отец Донны-Фей. Я хочу знать правду. Она сошла с ума? Я вижу, что она нездорова.
Патронажная сестра покачала головой и сказала:
— Сумасшествие — это не тот термин, который мы сейчас употребляем.
Я не собирался обсуждать терминологию и резко произнес: