Охотник осторожно пошел вдоль борта фургона. Голоса доносились из-за машины.
— Майк, отстань, бога ради. Это всего две минуты займет. Если я не сделаю это сейчас, тогда завтра утром это займет все десять минут — просто потому что какой-нибудь офисный бездельник — и это всегда бездельник, заметь, Майк, а не бездельница — решит оправдать свое существование. Где ключи?
— В зажигании.
— Майк, бога ради. Ну ты реально рукожоп перекачанный, как так можно…
Софи вышла из-за машины, направляясь к водительской двери, и налетела прямо на охотника. Она ахнула, широко раскрыв рот, — и успела набрать воздуха и для крика, и для удара. Охотник вонзил нож прямо в твердое нёбо и дальше в мозг. И провернул лезвие. Она умерла на месте, не успев крикнуть, — только поток крови вылился изо рта и с шумом ударился о цементный пол.
Майк выглянул из-за машины, улыбаясь. Охотник продырявил ему глаз, вогнал лезвие глубоко в голову, обхватил рукоять обеими руками и дернул вверх. Майк повис на клинке, оторвавшись на несколько дюймов от пола. Он умирал долго, целых пятнадцать секунд. Упрямец. Охотник вскрыл его череп, как устрицу, и стряхнул с лезвия. Тело рухнуло на пол. Из развороченного глаза выпал серый влажный кусок мозга.
Фургон был открыт. И на две трети заполнен пластиковыми контейнерами. В которых лежали пистолеты. Его пистолеты.
Охотник застыл на несколько долгих мгновений. Красота оружия, пусть и оскверненная красота, завораживала. Идиоты не поняли истинного предназначения пистолетов, умалили их, побросав, словно фермерские мотыги, в уродливые ящики.
Но они не утратили своей красоты. И они смогут вновь обрести смысл и значение. Даже этому наживо отрезанному куску машины можно найти применение.
В конверте прощупывалось что-то объемное и твердое. Он вытащил ключ и открыл им подъемную дверь выезда. Та со щелканьем уехала под потолок. Охотник захлопнул задние двери фургона и сел за руль. Чувствовал он себя отвратительно, но этого требовало дело. Ведь сейчас он, охотник, участвовал в самой настоящей спасательной операции. Он, примериваясь, погладил пальцами ключ, все так же торчавший в крохотном ротике замка зажигания. Тот зажужжал, как испуганная муха. Охотник сжал руку в кулак, а потом схватился за ключ и, собравшись с духом, повернул его. Грузовик ожил. Мерзкая, подлая, кашляющая пародия на животную жизнь! Он припомнил, как управляться с этой тварью, и осторожно вывел ее из гаража на улицу. Оказывается, он еще помнил, как водить, — удовольствие от осознания было горьким. Он ведь не садился за руль долгие годы, если не десятилетия. Запарковавшись в десяти футах вниз по улице, быстро вылез, опустил дверь и запер ее.