— Я хочу встретиться с мистером Кутхой, — сказал охотник.
— Никакого Кутхи здеся нет, — отрезал громила.
Что ж, ожидаемо.
— Передайте ему, что пришел давний клиент из связанного с ним дальним родством племени.
— Как зовут-то тебя?
— Скажите ему, что на вопрос об имени я ответил: я — человеческое существо.
Громила пожал плечами и поднялся на один лестничный марш. Руку он все время держал на пистолете, торчавшем из-за резинки треников у него за спиной. На лестничной площадке, все так же не сводя глубоко посаженных глазок с охотника, громила доложился.
Ответом ему стал сухой костяной смех и резкий хриплый голос: «Впусти, впусти его!» Громила подозвал охотника мановением расплывшейся от жировых отложений лапищи. На лестничной площадке охотник увидел еще одного — ростом пониже и с армейской стрижкой. Второй охранник выглядел перетренированным, как все нынешние нарциссы от фитнеса, днюющие и ночующие в спортзалах. Такие знают название каждой мышцы своего тела. Второй охранник протянул руку за сумкой охотника. Тот спокойно с ней расстался. Его препроводили к двери, ведущей в самую большую комнату на этом этаже. Оттуда шел ровный гул машин. Впрочем, гул не вполне перекрывал весьма необычное сочетание звуков, доносившихся с этажа выше: там кто-то вопил, да так пронзительно, словно кота на части рвали, еще там глухо, но громко, аж потолок трясся, бахало, а кто-то пытался разрыдаться, но не мог, задыхаясь от нехватки воздуха.
Охотник и ухом не повел. Еще он позволил человеку с армейской стрижкой обыскать себя.
В комнате охотнику тут же попался на глаза парнишка лет шестнадцати, низколобый и широконосый. Парень мялся у двери с видом побитого щенка. Охотник не видел рук парня и потому двинулся вперед — убивать.
Остановил его голос Кутхи:
— Эй, ты, мальчишка! Соображаешь, где стоишь? Настоящий мужчина пришел! Тебе что, жить надоело?
Тонкое, как хлыст, тело, лицо, словно высеченное из кремня. Кутха с царственным видом восседал на изящном диванчике. По обеим сторонам стояли два высоких вентилятора, а на полу под ними — два кондиционера, подобные коленопреклоненным рабам. Охотник давно знал Кутху: тот все время жаловался на жару, однако приодеться любил. Вот почему сейчас он сидел в странного вида длинных шортах из тонкого хлопка и белого шелка и затейливо расшитом жилете на голое тело, но овеваемый ледяными ветрами — пусть и не настоящими, как в тундре, а из ультрасовременных кондиционеров.
Кутха, все еще посмеиваясь над помертвевшим лицом мальчишкой, поднялся и протянул охотнику руку: