С книгами теперь была полная невезуха, читать стало нечего. Если у кого и сохранилась какая книжка, так ее драли на цигарки курильщики. Скурили и все учебники, что остались у детей от довоенной школы. Хорошо, что у Кости курить было некому, и он свои запрятал на чердаке. Все-таки, думал, война когда-нибудь кончится и он пойдет в седьмой класс. Если бы не война, окончил бы уже восемь. Тем временем подрастет Витька, будет отбывать очередь на пастьбе, а ему хватит взрослой работы — копать огород, косить сено, молотить снопы да таскать из леса дрова. Лошади у них не было. Разве что вернется с фронта отец...
И вдруг на житней меже возле куста олешин он увидел человека, одетого вроде в военное, даже с автоматом в руке. На мгновение показалось, что там где-то и отец. Но показалось — отца там не было.
— Это... Поди сюда, — кивнул головой военный.
Оглянувшись на коров, Костя нерешительно пошел за кусты, наверно, чтобы не видно было из деревни.
— Пасешь? — спросил Огрызков, чтобы начать разговор.
— Ну.
— А это какая деревня? — кивнул он в сторону выгона.
— Скрипачы.
— Хорошее название. А где Боговизна, знаешь?
— Боговизна? Да там, — махнул рукой Костя в сторону леса. Огрызков нахмурился, подумав, не туда ли этот подросток показывает, откуда они шли ночь? Но что же тогда получается? Скверно тогда получается... Хотя пусть разбирается командир, который ведет их, похоже, не зная куда.
— Ты это... Пройдем со мной. Тут недалеко.
Костя озабоченно оглянулся на коров, но, кажется, все были поодаль от ржи, и он тихонько пошел за Огрызковым, которого сразу и без сомнений принял за партизана. Все дожидался, что тот сообщит что-то важное или, может, покажет. Но Огрызков молча вел его краем нивы, как вскоре понял Костя, к недалекому березнячку. В не очень рослой здесь ржи оставался заметным их след, и Костя подумал, что нельзя было мять несжатую рожь. В деревне за это всегда ругали.
Подойдя ближе к березкам, Костя увидел еще двух военных, спокойно отдыхавших в тени. Отца здесь не было.
— Вон деревня Скрипачы, — подходя, сообщил старшина, и Гусаков недовольно насупил брови.
— А это кто?
— Это пастух.
Минуту командир настороженно и молча сидел на траве.
— Где Боговизна — знаешь? Урочище Боговизна?
— Так знаю, — не сразу скромно отозвался паренёк.
— Пусть покажет, в какой стороне, — предложил и выжидающе умолк Огрызков.
— Ну там, — снова показал Костя в сторону леса.
— Видели? — сказал Огрызков. — Что же тогда получается, командир?
— Ерунда получается! — согласился Гусаков. — Если этому верить.
— Но нельзя и не верить.