— Последствия какого рода?
Гиддингс покачал головой.
— Этого я даже представить не могу. Могут быть ничтожными, но могут оказаться и серьезными. Поэтому я здесь.
Фрэзи вернулся к столу и сел.
— И чего вы от меня хотите?
— Чтобы вы отменили сборище, намеченное на вечер в ресторане наверху. — Гиддингс говорил уверенно, серьезно и энергично. — Я не хочу, чтобы наверху собиралась толпа.
— Почему?
— Черт бы вас побрал, — не выдержал Гиддингс, — неужели не ясно? Строительство еще не закончено. И к тому же, мы знаем или по крайней мере имеем основание думать, что наделаны ошибки в электрооборудовании. Не знаем, насколько они серьезны, и, пока этого не выясним, нет смысла устраивать вечеринку, чтобы ее черти взяли, посреди этого дерьма!
— А что, может погаснуть свет или что-нибудь еще в этом духе? — спросил Фрэзи.
Гиддингс похрустел пальцами, чтобы успокоиться. Потом кивнул.
— Да, нечто в этом роде.
— Но что именно, вы точно не знаете?
«Да, Фрэзи мне не убедить, — сказал себе Гиддингс. — Я не какой-нибудь проныра коммерсант, я инженер, и сейчас, когда бумаги лежат у Фрэзи на столе, я почти готов признать, что я плохой инженер».
— Точно не знаю, — подтвердил он. — Для этого мне нужно время.
Фрэзи вспомнил слова губернатора Армитейджа. «Вы сегодня на виду, — сказал губернатор, — а таким достаются не только розы, но и шипы». — Он прав, но почему бы не остаться в стороне и не подождать, пока шипы достанутся другому?
— Я думаю, отменить торжество уже невозможно, Уилл, — сказал Фрэзи и улыбнулся.
— Почему невозможно, черт бы вас побрал?
Фрэзи набрался терпения.
— Приглашения были разосланы давным-давно, и люди, которые их приняли, могли сегодня быть в Москве, в Лондоне, в Пекине или в Вашингтоне. Для них это почти профессия — присутствовать при событии, сравнимом, — тут улыбка Фрэзи стала еще шире, — со спуском на воду величайшего судна, Уилл. Когда судно спускают на воду, оно тоже еще не готово — впереди еще месяцы работы. Но спуск судна на воду — это торжественное событие, срок которого назначен заранее, и такие события нельзя в последнюю минуту просто так отменить.
— Какого черта! — не выдержал Гиддингс. — Что значат несколько толстопузых воротил в смокингах по сравнению с тем кошмаром, который может произойти?
Фрэзи молча раздумывал. Потом наконец ответил:
— Я все еще не могу понять, Вилли. Что вас, собственно, беспокоит?
Гиддингс воздел к потолку свои огромные ручищи и бессильно уронил их.
— Да в этом-то все и дело. Не знаю.
Он подумал о теории Берта Макгроу, что над некоторыми зданиями висит злой рок, и хотя не верил в это, сам знал такие стройки, где все шло наперекосяк и никто никогда не мог объяснить почему.